Задать первый вопрос при первом контакте — это, знаете, много мозгов иметь надо. Теперь, конечно, нашего капитана цитируют в учебниках, инструкциях и даже романах, а тогда… Нет, и тогда он был известен, но так, между своими. А вот когда он реабилитировал нас, землян, тогда да… Ну, вы же знаете, сколько писали о первом контакте, пока он не состоялся. Линкос разработали, группы по изучению создавали, конференции проводили, космос слушали, всяческие варианты перебирали. А получилось все не так… История эта, как и многое другое, уже забываться стала. Вот я тут и написал, как это было. Не все, конечно, равнозначно по уровню достоверности, кое-что пришлось домысливать. Но дух событий я старался сохранить. Так вы уж лучше прочтите, а то я, когда много народу, теряюсь, знаете… В общем, вот он, мой рассказ.
— … Год назад мы наконец-то получили ответ от братьев по разуму, председатель обвел взглядом взволнованные лица членов комиссии по контактам, как непосредственно присутствующих, так и присутствующих дистанционно в голографических изображениях на экранах, обрамляющих полукруглый зал заседаний.
— Вам известно, — продолжал председатель, — что уже двести лет мы непрерывно шлем в космос сигналы, надеясь на отклик. И вот после года напряженной работы Сабом наконец закончил расшифровку ответа. Через несколько секунд мы узнаем текст первого сообщения.
В зале торжественно и мощно зазвучали полные скрытого и до сих пор неразгаданного смысла аккорды мелодии, созданной композитором Геннадием Шмаковым. Все пятнадцать миллиардов жителей Земли и ее окрестностей, включая разумных обитателей морей и океанов и не считая грудных младенцев, замерли у экранов телевизоров.
Музыка стихла, и вот послышался хорошо знакомый голос Самого Большого Мозга, сокращенно — Сабома. Биоэлектронный, он размещался в сейсмостойком хранилище и, имея гравилазерную связь (Сейчас установлено, что гравилазерная связь нисколько не хуже мезонной, тахионной и кварковой.) с окружающей действительностью, был запрограммирован на подачу советов всем желающим. Свою работу Сабом считал синекурой и пребывал в состоянии перманентного удивления. Зная практически все обо всем, он не мог понять, почему земляне, имея возможность связаться с ним в любой момент, предпочитают пользоваться собственными мозгами. С его точки зрения, это глупо и нерационально. Имея массу свободного времени, Сабом с энтузиазмом засел (здесь, видимо, «залег» более подошло бы, но интеллектуальную работу обычно делают сидя, почему я и воспользовался этим термином) за расшифровку.
Итак, в зале послышался голос Сабома:
— Я закончил дешифровку послания, — скромно сказал он. — Выдаю результаты на дисплей.
Темный экран над столом председателя осветился, и на нем возникла огненная надпись:
«Или вы нас считаете за мироблей, или вы сами миробли».
В полной тишине председатель зачем-то дважды прочитал эту надпись вслух, забыв выключить транслятор.
— Я произвел структурный и семантический анализ текста, — сказал Сабом. Слово «миробль» означает…
— Дальше не надо! — вышел из транса председатель и ударом кулака по кнопке выключил Самый Большой Мозг. — Дальше мы и сами догадались.
Он сел и подавленно спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— За что они нас так, а?
И снова потянулась ничем не нарушаемая тишина, а потом на одном из экранов что-то забулькало, и дешифратор выдал в динамик голос Си Многомудрого.
— Я хотел бы знать содержание наших сигналов, транслируемых в космос, — на физиономии Многомудрого блуждала задумчивая улыбка.
— Разве это важно, — сказал председатель и, махнув рукой, включил Сабома. — Извините, я тут вас сгоряча выключил…
— О чем говорить, — ответил Сабом. — Пустое.
— Си Многомудрый интересуется содержанием информации, передаваемой нами в космос. Вы знаете ее?
— Естественно. Мы, вернее, вы передаете таблицу умножения, ряд простых чисел и теорему Пифагора.
— А закон Архимеда насчет тела, погруженного в воду, вы не передавали? спросил Многомудрый, и, как показалось председателю, в улыбке его возникло что-то двусмысленное. — У нас, дельфинов, говорят: каков вопрос — таков ответ. В общем, мне все ясно.
— Что вам ясно, Многомудрый? — прошептал председатель и, ухватив себя за челюсть, стал раскачиваться.
— Видите ли, с точки зрения высокоразвитых гуманоидов, загромождать эфир сообщениями о том, что пятью пять — двадцать пять, могут только эти, как их, миробли…
— Да, — помолчав, сказал председатель, — Действительно… Теперь и я вижу… — Он вздохнул. — И что нам теперь делать, а?
От безнадежности этого вопроса вздрогнули все пятнадцать миллиардов жителей Земли и ее окрестностей.
— Только одно, реабилитироваться! — твердо пробулькал Си Многомудрый. — А то в космосе о нас, землянах, сложится превратное мнение. О нас черт-те что могут подумать.
— Реабилитироваться… Легко сказать, — сказал председатель и пустил в ход машину голосования. Через пару-другую секунд Сабом обработал информацию, поступившую по его гравилазерным каналам, и выдал итог.
— Значит, так, — сказал он. — Против выступили трое. Воздержались тринадцать, в том числе пять головоногих моллюсков…
![Ордер на молодость [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/1b/1bcfc6fc04219ed8786919c4325fd8f672904f35.jpg)
