Мы были чуть знакомы… - [31]

На следующем перекрёстке Андрей повернул вправо. Наслаждаясь недавно заасфальтированным отрезком дороги, он через несколько минут с лёгким сожалением нырнул в хорошо знакомый ему, изрытый колдобинами переулок. Затормозив перед большим двухэтажным особняком, два раза посигналил.

Откуда-то из глубины двора появился коротко стриженный человек в чёрной куртке и с готовностью распахнул перед гостями металлические створки ворот. Машина заехала внутрь. Строительные работы на территории усадьбы были ещё не закончены, поэтому весь двор имел довольно неухоженный вид: повсюду валялись обрезки труб, битый кирпич и куски арматуры. Зато сам особняк, выложенный из жёлтого кирпича и покрытый дорогой немецкой черепицей, выглядел неприступно, гордым господином возвышаясь над соседствующими домишками.

Андрей собирался уехать сразу же, но Олегу всё же удалось уговорить его ненадолго заглянуть в дом. Они хлопнули дверцами и вышли из машины.

Внутри особняка находились шикарная лестница, ведущая на второй этаж, и пять свободных комнат. Но ни одну из них Олег ещё не успел толком обставить, ссылаясь на постоянную нехватку времени. Впрочем, гостиная и две ванные комнаты были доведены им почти до совершенства, вызывая у гостей острое чувство зависти. Со временем такая же приятная участь ожидала и другие уголки его жилища. А пока… Пока Олег и Андрей разместились в маленькой комнатушке, которую Олег решил переоборудовать под личный кабинет. Стол, пара кожаных кресел и такой же диванчик возле стены — вот и вся обстановка. Ну, ещё пёстрое пятно ковра посредине да кадка с юной пальмой у окна. Просто, но добротно.

Олег принёс откуда-то две табуретки и поставил рядом со столом.

— Думаю, на них будет удобнее, чем в креслах. — Он подозвал Андрея и уселся сам. — Давай чего-нибудь перекусим, пока Рашид жарит картошечку. Небось проголодался с дороги-то, а?

В дверях появился всё тот же коротко стриженный человек, открывший им ворота. На нём были растянутый после стирки свитер и тёмные спортивные штаны, коими завалены все дешёвые рынки. В руках парень держал поднос, на котором стояли пол-литровая бутылка «Абсолюта», пара стопок и тарелка с нарезкой балыка и сервелата, щедро присыпанной свежей кинзой.

При ближайшем рассмотрении мужчина оказался смуглым, плохо выбритым кавказцем лет двадцати восьми — тридцати. Чёрные заросшие брови, большой с горбинкой нос и тонкие нервные губы придавали ему зловещий, разбойничий вид.

Он бросил на Андрея косой холодный взгляд и, оставив поднос на столе, тихо удалился. Едва за ним закрылась дверь, как Андрей не удержался и полюбопытствовал:

— Слушай, Олег, давно хотел у тебя спросить: где ты раздобыл такое сокровище?

— А, — махнул рукой Олег, составляя с подноса стопки и отвинчивая у бутылки крышку, — полгода назад спас парня от неминуемой гибели, приютил, обогрел. Вот он теперь в знак благодарности стал для меня чем-то вроде прислуги. Когда меня дома нет, он тут вместо сторожа. А когда приезжаю, у него уже обед готов. Да ты ведь сам не раз его стряпню пробовал. Один плов чего стоит! Язык проглотишь.

Андрей согласно кивнул головой, припоминая ароматные то ли чебуреки, то ли лепёшки, напичканные сочным мясным фаршем. А такого вкусного плова он действительно ещё никогда и ни у кого ел. Тут Олег прав.

От мыслей и разговоров о еде рот Андрея наполнился слюной. Последний раз он ел, наверное, часов шесть назад в Москве. Да и можно ли назвать серьёзной едой стаканчик мерзкого кофе из пакетика, придавленный сверху холодным беляшом, мясо которого ещё совсем недавно бегало по улицам города? Он взял с тарелки кусочек сервелата, сунул его в рот и как бы между прочим заметил:

— А ты не боишься, что твой… Абдулла когда-нибудь тебя прирежет или отравит?

Олег разлил водку по стопкам и усмехнулся.

— Рашид-то? Исключено. За ту услугу, что я ему оказал, он мне до конца жизни ноги лизать будет!

— Ты в этом уверен? — усомнился Андрей. — Кавказцы — народ гордый и независимый. А тут вдобавок национальный конфликт назревает. Думаешь, твоему горцу за счастье прислуживать русскому?

Олег снова отмахнулся.

— Да говорю тебе: он не опасен.

Перед мысленным взором Андрея предстали щуплая, немного сутуловатая фигура Рашида и его холодный, настороженный взгляд. Тот ещё тип!

— Ты не поверишь, Олег, но всякий раз, когда я его вижу, — сказал он, закуривая последнюю оставшуюся в пачке сигарету, — у него такой вид, будто я прищемил ему дверью яйца. Кажется, я ему не нравлюсь.

Олег громко рассмеялся, затем пододвинул поближе к Андрею пепельницу, стоявшую на другом конце стола.

— Неудивительно. Ты ведь всё-таки мент, хотя и бывший. А у него на вашего брата жуткая аллергия, — еле слышно пояснил он.

— Чем же его так допекли? — Андрей смял в руке пустую пачку и бросил её в пепельницу.

— Да видишь ли, парень приехал сюда издалека работу искать, а его арестовали за то, чего он не совершал. В придачу вынудили оговорить своего соплеменника. Думаю, не нужно пояснять, какими методами? Однако парень не пошёл на подлость — и за это ему досталось ещё больше. В итоге соплеменничка всё же посадили — нашли другой повод, — а Рашида пришлось отпустить. Только вот за отказ от сотрудничества с органами был пущен слушок, что якобы это он сдал своего подельника. Теперь понимаешь, что грозило парню на воле за стукачество? Ему крупно повезло, что в тот день я случайно проезжал мимо заброшенного пустыря и просто чудом заметил его припорошённую снегом фигуру! Он был без сознания, но живой. Пуля насквозь прошила ему плечо. По всей видимости, стрелял пьяный либо дилетант. Вот так этот бедолага оказался у меня. Родни у него здесь нет, документов тоже, одним словом — бомж.