Мы бессмертны! Научные доказательства Души - [134]

(Википедия). Таким образом, мое сознание обязано было быть вырублено наркозом, а потом еще и смертью. Тем не менее оно ко мне вернулось!

Я могу объяснить это только так. Наркоз парализовал нейроны головного мозга, и они перестали объединять мой интеллект — мою Душу — в единое целое. Аналогия — мы в компьютере выключили главную операционную программу — Windows — и с экрана монитора исчезли все картинки, а какая-либо информация перестала поступать в компьютер и выходить из него. Затем наступила клиническая смерть, то есть нейроны головного мозга перестали получать энергию. Аналогия — компьютер еще и обесточили. Откуда в таком случае картинки на мониторе — откуда у меня мог быть бред? Ведь если смотреть на человека так, как на него сегодня смотрит официальная наука, то мой мозг стал грудой неработающих нейронов и никакое возвращение сознания ко мне было не возможно. Тем не менее оно вернулось!

Повторю. Мы — это наши личности (Души). Личность (структурированный объем эфира) состоит из множества отделов, которые при жизни тела объединяются в единое целое нейронами головного мозга, которые можно представить промежуточными проводниками, имеющими ответвление на тело. Только объединенная в единое целое личность способна осознавать. А когда нейроны мозга парализует наркоз, наша личность разбивается на разъединенные участки, наше сознание выключается, а мы проваливаемся в небытие.

Но когда при остановке сердца нейроны перестают получать энергию, то они не просто парализуются, а вообще перестают быть проводниками. Для личности это сигнал смерти и времени ухода в мир иной. В результате отдельные участки личности один за другим отсоединяются от нейронов и соединяются напрямую сами с собой, формируя нашу Душу в автономном виде в эфире. После этого мы, то есть наша Душа вновь получает способность функционировать — и осознавать, и мыслить, и жить в новой среде — в той, в которой ей и предстоит жить после смерти.

Когда реаниматоры вовремя (в течение времени клинической смерти) подают нейронам энергию, нейроны восстанавливают свои функции проводников, а находящаяся еще рядом личность размыкает свои внутренние контакты и снова садится на контакты нейронов. А поскольку они парализованы, в данном случае наркозом, то отдельные участки Души вновь оказываются разделены и мы вновь теряем способность сознавать, то есть снова теряем сознание.

Это этапы произошедшего со мною: наркоз — потеря сознания; клиническая смерть — восстановление сознания; вывод из клинической смерти — потеря сознания под действием наркоза; вывод из наркоза — восстановление сознания.

Теперь о том, что же я чувствовал и видел в момент клинической смерти.

Начну с того, что по моему представлению я был в сознании вряд ли более минуты. Так мне кажется сейчас.

Началось же пробуждение с сильной икоты, зрение не было восстановлено, все начиналось в темноте. Я знал, что икота предшествует смерти, поэтому вместе с возвращением сознания возникла и мысль, вернее, уверенность, что я умираю или уже умер. Сразу же возникла мысль о том, как будет без меня моя жена и те, кто видел во мне опору? И я начал, может даже несколько лихорадочно, искать подтверждение, что это не так — что я не умер и нахожусь в своем теле. Я стал пробовать шевелить ногами и руками, но возникло ощущение, что у меня с ними нет никакой связи. Поясню. Руки и ноги могут быть зажаты так, что ими невозможно пошевелить, но все равно вы будете понимать, что ваша команда на шевеление к ним доходит. Руки и ноги могут быть отключены местной анестезией, но и в этом случае вы понимаете, что они, пусть и онемевшие и не реагирующие на ваши команды, все-таки у вас есть. У меня же было ощущение, что между мною и моими конечностями обрублена всякая связь. Мне тогда даже представилась эта связь в виде белой полосы, идущей от меня к ноге и резко заканчивающейся ровным прямоугольным обрезом. И сигналы от меня доходят до этого обреза и дальше никуда не поступают. Это родило подспудную мысль, что я нахожусь уже отдельно от своего тела, но я продолжал попытки.

Закончились они возвращением мне зрения. Сначала я увидел просто достаточно яркое белое пространство. По идее я должен был бы увидеть бестеневые светильники операционной (я их видел, правда, выключенными, когда меня положили на операционный стол в начале первой операции), но сейчас либо их не было надо мною, либо именно они меня и слепили. Справа от себя я увидел штативы, на которых устанавливают бутылки для внутривенного вливания. На них была закреплена одна бутылка с каким-то раствором и висели пакеты с кровью. Исходя из этого увиденного, можно сделать вывод, что я смотрел на мир из положения «лежа на спине» на операционном столе. Угол моего зрения был очень узким: я видел, что от бутылки идут пластиковые трубочки вниз к моему телу, но куда именно они подходят, я уже не видел — это выпадало из поля зрения. Пакеты с кровью были практически пустые, их верхняя часть уже слиплась, кровь была только в нижнем углу, пакетов было, по-моему, три, причем два висели один над другим.

Отвлекусь. Студентом я был донором и сдавал кровь раз в два месяца. Сдавали 460 грамм (10 грамм шло на анализ), платили за это тогда 23 рубля (стипендия у меня была 35 рублей). Кровь от нас тогда забирали в стеклянные бутылки. После этого при всех травмах мне никогда кровь не вливали, и я никогда не видел, в какой таре она хранится. Я долго думал, не мог ли я видеть консервированную кровь в каких-либо фильмах? Вспомнил кадры документального фильма о Вьетнамской войне, в них эвакуировали раненых американских солдат и санитары на ходу вливали им в вену растворы, так вот, эти растворы были в пластиковых мешочках, но прямоугольной формы, полные, эти пакеты должны были иметь вид колбаски. Все. Как сегодня выглядит консервированная кровь или кровезаменители, я никогда в жизни не видел.