Мы, аристократы - 5 - [27]

— Ты сейчас очень занят? — продолжил Джастин.

— Смотря для чего.

— В прессе пишут, что Фадж проворовался. Свои догадки у меня есть, но хотелось бы сравнить…

— Можно и сравнить — почему бы не сравнить, — согласился я после некоторого размышления. — Давайте прогуляемся куда-нибудь, хоть на озеро.

Моё «давайте» включало и Теда. Оба они быстро и с одинаковой настороженностью глянули друг на друга. Мы прошли в холл, спустились по главной лестнице замка и направились через передний двор к озеру. Денёк был тёплый и солнечный, как раз для прогулок.

Тед поднял исконно британскую тему о погоде. Джастин уверенно включился в разговор, и пока мы не остановились на берегу озера, они продолжали обсуждать нюансы шотландского климата. Я предпочёл остаться слушателем, но волей-неволей не упустил ни слова из их содержательной беседы, потому что шёл между ними.

— К сожалению, с этой сессией нет никакой возможности уделять достаточно времени прогулкам на свежем воздухе, — глубокомысленно вставил я, не сдававший ни одного экзамена. Оба единодушно согласились, а я продолжил: — Так что ты хотел сравнить, Финч-Флетчли?

— «Ежедневный Пророк» тут самая многотиражная газета, верно?

— Верно. Вся прочая периодика специализирована, а в «Пророке» пишут обо всём.

— Это «Пророк» выступает от лица Министерства Магии?

— Нет, «Министерский вестник». Он финансируется Министерством полностью, а «Пророку» оно платит только за заказные статьи. «Пророк» — самоокупаемое издание, он добирает свои доходы рекламой и поднимает свои тиражи сплетнями.

— Но он ведь всё равно лоялен Министерству? Что бы ни публиковали крупные издания, они всегда лояльны действующему правительству. Нелояльна мелочь, помоечные шакалы, готовые на всё, лишь бы прокормиться, а эти всегда оглядываются наверх. И тут вдруг в «Пророке» помещают такое про первого министра… Поттер, я удивлён.

— Ты считаешь, «удивлён» — подходящее слово?

Джастин понимающе усмехнулся.

— Если уточнить, что я удивлён тому, насколько здесь сильна оппозиция — то да, подходящее.

— Фадж — никудышный Министр, нужно удивляться тому, что он еще держится. Ты на Хаффлпаффе один такой догадливый?

— Можно сказать, да. Остальные не привыкли и не разбираются, а у меня есть старший брат, который разбирается. Многие злорадствуют, кое-кто говорит, что Фадж и не на такое способен, раз уж он — даже! — пошёл против самого Дамблдора.

— То есть, они не помнят, что еще три года назад Фадж с Дамблдором были не разлей вода?

— У людей вообще короткая память на чужие дела и отношения. — Джастин покосился на меня и аккуратно переступил через прибрежную корягу, вставая так, чтобы лучше видеть моё лицо. — Зато паникуют многие, в основном полукровки. Это они из-за слухов о возрождении Волдеморта — я не знаю, чего бояться, а они знают.

— Никогда не называй его этим именем, — посоветовал я.

— Но кое-кто из гриффиндорцев… особенно Грейнджер… утверждает, что это предрассудок и признак трусости. Дамблдор, говорят, никогда не боится называть его по имени.

В интонации Джастина просквозило нечто намекающее, что он недолюбливает инициативную гриффиндорку. Примерно так же у нас относились бы к любому из Уизли, несмотря на всю их чистокровность.

— Так то Дамблдор, а то школьники. С его репутацией сильнейшего мага столетия он может позволить себе и не такое. Сам понимаешь, смелость должна на что-то опираться, иначе это уже глупость.

— То есть, и ты никогда не называешь его по имени?!

— Я называю. Но я и отобьюсь в случае чего, в отличие от тебя и Грейнджер. Существуют чары, реагирующие на определённые созвучия, а «Волдеморт» — звукосочетание редкое. Дом Маккиннонов, к примеру, был обнаружен под маскировочным щитом только потому, что там внутри кто-то назвал Волдеморта по имени. У рейдовой группы Упивающихся был поисковый амулет, зачарованный на его имя.

Джастин посерьёзнел и замолчал, а когда заговорил снова, уже не вернулся к газетной теме.

— Я еще слишком мало знаю о магии, — с сожалением заключил он. — Значит, слухи о возрождении… этого человека… всё-таки правдивы? У нас надеются, что Невиллу померещилось — то есть, что он подпал под иллюзию, я не знаю, насколько это одно и то же. Только Ханна утверждает, что он прав.

— Лонгботтом сказал правду. Это существо было воплощено и теперь скрывается где-то в Британии. Министерству это скорее на руку, потому что подобный враг очень помогает отвлечь народ от недостатков правительства, но Фадж слишком недалёк, чтобы воспользоваться этим.

— Как ты странно назвал его — существо…

— Это не человек.

— Оно хоть разумное?

— Относительно. Кстати, — вспомнил я беспокоивший меня вопрос, — что-то Лонгботтома не было за обедом. Поскольку теперь он у нас ставленник Дамблдора, как бы его опять не похитили.

— Нет, это бабушка забрала его домой. Еще вчера, сразу же после экзамена.

— Ты уверен?

— Так Ханна сказала, а она с него глаз не сводит. Она к нему… — Финч-Флетчли запнулся на полуслове, но всё-таки договорил: — …неравнодушна. Только это секрет.

Рядом хмыкнул Тед, во время нашего разговора державшийся так, словно его здесь нет, и мы оба посмотрели на него.