Музыканты в зеркале медицины - [4]

Самый дальний известный предок — Антуан Ша-пен, прадед деда Фредерика, жил во французской провинции Дофине и в 1683 году вместе с семилетним сыном Франсуа оставил семью, очевидно, для того, чтобы заняться выгодной контрабандой табака. Когда в 1714 году Франсуа умер, у его жены осталось семеро детей, младший из которых родился в 1712 году и при крещении получил имя Никола. Этот Никола жил в дальнейшем в городе Амбакуре, был трижды женат и имел в общей сложности 12 детей. В третьем браке у него родился сын Франсуа, фамилия которого была уже не Шапен, а Шопен. Его воспитателями были дядя, известный мастер музыкальных инструментов, и настоятель амбакурского собора, в домике которого в Маренвиле часто бывал Франсуа. Женившись на Маргерит Дефлен, он перебрался на постоянное жительство в Маренвиль, где супруги купили небольшой дом. У Франсуа и Маргерит было пятеро детей, из которых Никола, родившемуся в 1771 году, суждено было стать отцом Фредерика Шопена.

В судьбе Никола, в частности в его последующем переселении в Польшу, значительную роль сыграл Маренвильский замок. В 1769 году, когда Франсуа Шопен поселился в Маренвиле, это графство уже перешло в руки графа де Рютана, камергера несчастного короля Польши Станислава I Лещинского, который с 1737 года был герцогом Лотарингским. Граф де Рютан умер в 1779 году, не оставив прямых наследников, и было принято решение продать замок. Единственным заинтересованным лицом оказался некий граф польского происхождения Жан Мишель Пак.

Граф Пак когда-то был камергером польского короля Станислава II Августа Понятовского, бывшего любовника русской императрицы Екатерины И, которая в 1764 году возвела его на польский престол после смерти предшественника, саксонского короля Августа III. Во время первого раздела Польши генерал литовской армии Пак командовал силами распущенной Барской конфедерации, а затем эмигрировал во Францию.

Приезд графа Пака в Маренвиль привел к тому, что семья Шопен установила связи, оказавшие решающее влияние на ее последующую жизнь. Речь идет не столько о самом графе, который, оказавшись за границей, продолжал ревностно служить делу своей родины, сколько о польском дворянине Яне Адаме Вейдлихе, наместнике графа и управляющем всеми делами графства. Франсуа Шопен был старостой общины, и в его обязанности входило представление ежегодных отчетов. Благодаря своему положению, а также с помощью местного священника, учителя, управляющего и его жены, с разрешения графа ему удалось обеспечить сыну Никола более высокое образование, нежели то, на которое он мог бы рассчитывать. В 10 лет Никола, выросший в бедном доме, был допущен в блистательную резиденцию, где говорили по-французски, по-польски и по-немецки и уделяли достойное место музыке и пению. Жена управляющего с каждым днем все больше становилась для него «второй матерью», и теперь уже 14-летний Никола относился к ней с нескрываемым почтением и любовью.

Мы столь подробно останавливаемся на событиях, составлявших общественно-политический фон детства Никола Шопена (он родился в 1771 году, всего через пять лет после присоединения Лотарингии к Франции), потому, что считаем необходимым правдиво и логично объяснить обстоятельства, при которых он попал в Польшу, очистив все данные от наслоений из политических и романтических легенд и спекуляций. В 1785 году граф Пак вынужден был расстаться с замком Маренвиль и переехать в Страсбург, где и умер два года спустя. Вслед за графом покинул замок и его управляющий Вейдлих вместе с женой и двухлетним ребенком. Естественно, он взял с собой и уже 15-летнего Никола. Последовали ли они за графом в Страсбург — неизвестно, так как нам вообще ничего не известно об их жизни в период с 1785 по 1787 годы. Однако совершенно точно известно, что Никола Шопен вместе с бывшим графским управляющим Вейдлихом и его супругой, «благородной дамой, к которой он до конца своей жизни сохранил истинно сыновние чувства», выехал в Польшу. Они прибыли в Варшаву в Рождество 1787 года. Скорее всего, родители Никола, которых он посетил перед отъездом, не были согласны с этим его шагом, что следует из его письма к ним, написанного в Варшаве и датированного 15 июля 1790 года. Из этого письма также видно, что на протяжении целых двух лет он не получал никаких известий от родителей. Наряду с привязанностью к Вейдлихам и лучшими профессиональными перспективами, открывшимися перед ним благодаря многочисленным связям Вейдлихов в Варшаве, его отъезд имел еще одну очень важную причину: в Лотарингии всех мужчин, начиная с 18 лет, насильно забирали солдатами во французскую армию, и эта перспектива его никак не устраивала.

В Варшаве с 1787 по 1790 год Никола работал бухгалтером на табачной мануфактуре и принимал очень близко к сердцу деятельность Великого Сейма. Из дому он взял с собой только томик вольтеровского «Кандида», скрипку и флейту. У нас нет никаких оснований предполагать, что он проявлял интерес к философским или религиозным проблемам. Горячий интерес проявлял он к политическим событиям в Польше. Действительно, Великий Сейм 1787–1792 годов, уже в какой-то мере под влиянием французской революции, сумел провести огромную реформаторскую работу, пользуясь тем, что руки России были связаны войнами с Турцией и Швецией. Важнейшим элементом этой работы явилась майская конституция 1791 года, разработанная при непосредственном участии короля Станислава II Августа Понятовского. Эта конституция заменила выборную монархию наследственной, отменила право «liberum veto» и объявила палату депутатов «средоточием высшей власти народа». Сначала Австрия и Пруссия объявили себя гарантами этой конституции, но уже в мае 1791 года Пруссия и Россия договорились о вводе войск в Польшу. После ожесточенных боев Польша была вынуждена отменить майскую конституцию и на «немом сейме» 1793 года в Гродно уступить России и Пруссии значительные территории в рамках второго раздела Польши. Эта национальная катастрофа вызвала взрыв пламенного патриотизма. Вспыхнуло восстание под руководством испытанного полководца Тадеуша Костюшко. Крестьянам, вооруженным в основном косами и вилами, удалось даже освободить значительные территории от превосходящих по численности и вооружению сил русской армии. Однако с помощью вступивших в Польшу прусских войск после жестокой резни восстание все же было подавлено.