Музыкальная шкатулка Анны Монс - [93]
И, захмелев окончательно, Кенигсек вышел к берегу, должно быть, надеялся, что свежий воздух избавит его от винной напасти. Голова ли у него закружилась? Либо же навалился на него медведем пьяный тяжелый сон? Либо некто, стоявший рядом, подтолкнул его в омут, но… не стало Кенигсека.
Хватились его не сразу, а хватившись, решили было, что сбежал саксонец. Однако тот же Меньшиков, — Анна после думала, уж не нарочно ли он все это затеял, силясь избавиться от ненавистной Монсихи, — кинул клич, что, дескать, потонул он…
…И правда, потонул, пусть и нашли тело не скоро, полгода минуло.
Алексашка велел вещи его обыскать и самолично в бумагах рылся, верно, зная, что именно он ищет. А отыскав, тотчас побежал к царю.
…Ох, права была Модеста, когда просила ее быть осторожной! Но разве влюбленному сердцу прикажешь? Оно рвалось в груди, выплескивая на бумагу нерастраченную нежность, ту самую, которой так Петру недоставало. Оно сочиняло письма — мягкие, преисполненные искренней любви. Да, угасла она, любовь, однако письма, проклятые письма, которые Анна умоляла вернуть, остались. И еще портрет ее, писанный нарочно для саксонца, в оправе драгоценного медальона.
Что сильнее разозлило Петра? Ее ли неверность или же то, что писала она Кенигсеку так, как никогда не писала самому Петру? Либо же не было и ярости, но ядовитый шепот Алексашки, который уже отыскал новую раскрасавицу, желая через нее единовластно царем управлять, сделал свое дело?
Все получилось именно так, как не единожды представляла себе Анна.
Петр воротился в Немецкую слободу, к дому ее, но, увидев Анну, не поспешил ее обнять, смерил презрительным взглядом. Она же, вместо того чтобы припасть к его ногам, о милости умоляя, глянула дерзко, с вызовом.
— Дура! — крикнул Петр.
И Анна лишь плечиком повела: дура. Она и сама это поняла, да поздно.
Жалела? Не о любви. О себе, некогда на уговоры поддавшейся.
О той Анне, которой она могла бы быть.
О жизни своей непрожитой.
Спокойно приняла Анна известие о том, что ей и сестрице ее, про которую Петр знал, будто помогала она тайным встречам любовников, надлежит безвыездно оставаться в доме.
Надолго ли?
Модеста, наивная, верила, что вскоре гнев царя поутихнет. Как знать, быть может, и случилось бы так, когда б не Алексашка, подсунувший царю смуглянку Скавронскую. Та была молода и хороша собой, живая, яркая… как Анна некогда.
И Анна с жалостью думала об этой женщине, предвидя для нее повторения собственной нелегкой дороги. В доме стало тихо. Сгинули друзья. Исчезли просители. И даже тени из снов отступили от нее, видно, ушли к Скавронской. И правильно, пусть они от нее и требуют милостей.
Пожалуй, эти дни, преисполненные тихой печали, были счастливыми, как счастлива бывает тихая ранняя осень. Где-то там, за каменными стенами дома, который больше Анне не принадлежал, как и не принадлежали ей и те, дареные, дворы, и пансион, и многое иное, шла своя жизнь. И Модеста вздыхала о том, что она вынуждена оставаться взаперти…
…началось следствие.
…и матушкины просители, прежде преисполненные ей благодарности за помощь, вдруг теперь заговорили о произволе, о взятках, о том, сколь часто злоупотребляла Анна доверием царя.
…заговорили о ведьмовстве и чарах, о приворотах, гаданиях.
…и старушка Апраксия сгинула, спеша уйти от наказания.
И обвинение это, пусть пока что не доказанное, отвратило от Анны тех, кто еще заглядывал в проклятый дом. Что ж, Анна вовсе не удивилась этому, оставшись в одиночестве. Теперь каждое утро, поднявшись с постели, она первым делом усаживалась перед зеркалом, разглядывала собственное отражение. Шкатулка, подаренная некогда Петром, стояла тут же. Порою Анне хотелось швырнуть ее об стену, разломать, растоптать, чтобы не осталось ни щепочки целой. Порой — напротив, сберечь, укрыть ее. Простенькая музыка вызывала у нее неизъяснимую нежность, и Анна слушала ее часами…
— Все будет хорошо, — как-то сказала она заплаканной Модесте, которая уверилась, что, верно, доживает последние дни. — Вот увидишь, нас пощадят.
Не во имя любви, но просто не чувствовала за собой Анна вины. И готовности покинуть этот мир.
Первый год в заточении минул, и с ним исчезли печаль и сомнения.
Второй, с затянувшимся следствием, которое грозило в любой момент перейти к суду, а там и к приговору, шел медленно. Царь будто бы и желал избавиться от Анны, и в то же время страшился с нею расстаться…
Он появился однажды и, застав Анну перед шкатулкой, отшатнулся.
— Отдай! — крикнул и руку протянул.
Но Анна обхватила руками шкатулку и, глядя в безумные круглые глаза, твердо ответила:
— Нет. Ты сам мне ее подарил. Моя она!
Ушел, хлопнув дверью. Злой. И Модеста опять разрыдалась.
— Ты нас погубишь! Беги за ним… проси… умоляй…
Анна открыла шкатулку и нежно коснулась фарфоровой девушки. Страха не было. Скорее уж в той тишине и спокойствии, которые воцарились в ее доме, не прерываемые более визитами Петра, Анна оживала. Она словно возвращалась в прошлое, к себе — девочке, преисполненной надежд и глупых мечтаний.
— Как ты только можешь?! — восклицала недоуменно Модеста. — Нас же вскорости казнят, а ты…
Год за годом наблюдает черноглазая незнакомка за людьми. Усмехается, храня свою тайну. Прячет презрение в изгибе губ. И несет несчастье всем, кому вздумается взять проклятую картину в руки… Случай сводит Илью со старым школьным приятелем Генкой, который этой встрече вовсе не рад, ведь Илья – успешный предприниматель, а сам Генка беден и обижен на несправедливость жизни. Он много пьет, жалуется и, вспомнив о прежней дружбе, просит денег в долг, обещая в самом скором времени вернуть с процентами. Генка уверяет, что ему наконец повезло, он напал на след одной картины, которая принесет ему миллионы, а заодно уж перевернет мир искусства.
Граф Ижицын преподнес супруге розового ангела из сердолика в знак любви. Но подаренное им счастье оказалось недолгим: после случившейся в семье трагедии ангел пропал, а дом был заколочен и медленно разрушался… пока в городе не появился потомок графа, желающий восстановить особняк. Художница Василиса попала в дом по приглашению нового хозяина, Евгения Ижицына, чтобы отреставрировать коллекцию старинных картин. Обстановка там ее угнетала, но отказаться от работы она не могла – к Евгению приходил частный детектив, расследующий самоубийство ученицы Василисы.
Егор, наследник князей Урганских, всегда носил кольцо с печатью в виде волка-оборотня. Не догадывался только, что это знак проклятия, наложенного много веков назад, и недоумевал, почему у него никак не складывается семейная жизнь. В конце концов жена Томила, обиженная его невниманием, неожиданно исчезла вместе с дочерью Юлей – как Егор понял из записки, они ушли в какую-то секту… Настя, потеряв мужа и ребенка в автокатастрофе, не хотела жить. Но проповедник Андрей сумел утешить ее и уговорил переселиться в общину, предварительно отдав свою квартиру… Егор с Настей еще не знали, что им суждено встретиться, ведь по легенде женщина-птица должна спасти мужчину-волка…
Когда в ее доме возник этот незнакомец, назвавшийся Локи, и рассказал пугающую легенду о старинных масках, олицетворяющих человеческие пороки, Лия почему-то совсем не испугалась. Наверное, потому, что уже видела одну из них – на рисунке девочки из интерната, где Лия работала воспитательницей. Правда, много узнать ей не удалось – ее обычно спокойные и мирные воспитанницы подрались из-за рисунка. И вот теперь Локи утверждает: главная маска – Короля крыс – должна быть уничтожена, только тогда ее владелец потеряет свою мистическую власть над людьми.
Луиджи из Тосканы написал портреты дочерей барона де Сильверо – Беатричи и Катарины – в образе двух Мадонн. Картины сквозь время несли тайну, подсмотренную мастером, и легенду о двух Мадоннах, которым суждено уничтожить друг друга. В разные века сестер, владевших картинами, преследовало проклятие…Александра, случайно оказавшаяся впутанной в дела большого и недружного семейства Бехтериных, пыталась разобраться, что погубило Марту Бехтерину и свело с ума ее сестру Ольгу.Неужели все дело в темном роке, преследующем девушек, похожих на Мадонн Луиджи? Или просто кто-то использует легенду, чтобы заполучить огромное наследство?
Отправляясь в пансионат «Колдовские сны», обещавший постояльцам тишину и покой, Берта надеялась ненадолго отрешиться от забот и проблем. Внешне жизнь в пансионате вполне соответствовала рекламе, ведь от постояльцев тщательно скрывали, что его владелица недавно погибла странной смертью… А вскоре произошло еще одно преступление – убили чудную художницу, с которой Берта едва успела подружиться. Что же здесь происходит под ширмой благоденствия и комфорта? Возможно, не последнюю роль в этой истории сыграл старинный медальон с изображением льва, держащего в лапах солнце, – кто-то подбросил его в сумочку Берты…
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Языческий крест спас дружиннику Матвею жизнь, а когда он отплатил за спасение пролитой кровью, стал проклятием… Из рук в руки переходил Мертвый крест, оберегая своего владельца от всех напастей, но обрекая на скорую смерть его самых близких и дорогих людей. Сила проклятия не ослабела и в наши дни. Мертвый крест продолжает существовать в виде знака-клейма, которым отмечает свои жертвы серийный убийца… Приезд племянника Данилы перевернул жизнь успешной бизнес-леди Яны, заставив участвовать в игре, начавшейся задолго до ее рождения.
Кольцо с розовым камнем несет в себе проклятие ламии – страшного демона в женском обличье… Согласно легенде, потомки графа Арриго не могут жениться ни на ком, кроме потомков ведьмы Туфании, отравившей более шестисот человек ядом с нежным именем «аква Тофана»… Вика Задеригуба не верила в глупые легенды о мифических ламиях и коварных отравительницах. Но когда от таинственного яда начинают один за другим умирать члены семьи Антона Фирманова, непонятно почему пожелавшего увидеть Вику в роли супруги одного из сыновей, а потом погибает мать Вики и ее отчим, – девушка понимает, что легенда имеет под собой вполне реальную почву.
На обычную, ничем не примечательную молодую женщину Марию со смешной фамилией Пигалица обрушились несчастья: развод с мужем, понижение в должности, гибель собаки и, наконец, покушение на нее саму. И еще эти сны о прекрасном рубине, ограненном в форме сердца и названном «Кали» в честь древнеиндийской богини войны и смерти… Маша чувствовала: чтобы избежать гибели, она должна найти бесценный камень. Но как это сделать, если бывший муж отворачивается, помощь предлагает человек, которого Маша считала своим врагом, а поиски покушавшегося на нее человека оборачиваются охотой за «Кали» – таинственным рубином, чей путь сквозь время и страны отмечен кровью…
Любовь Маргариты Валуа, королевы Наваррской, и Бонифаса де ла Моль была обречена. Она – жена короля и дочь короля, а он – государственный изменник, заговорщик, отправленный на плаху. Королева Марго исполнила свой долг перед семьей. И памятью о той запретной любви ей осталось лишь золотое сердце, прощальный подарок человека, которого она предала… Медальон Маргариты Валуа, последней из некогда могучего королевского рода, делал Варвару невероятно притягательной в мужских глазах. Вот только счастья ей, как и своей хозяйке, он не принес.