Музыка пчел - [80]

– Привет, дамочки, – пробормотал он. – Пора переезжать. Все будет просто замечательно.

Одна за одной он переносил рамки в перевернуый магазин с летком наверху и накрыл крышкой. Он помахал Гарри.

– Хорошо, Стоукс. Этот готов. Забирай обратно.

Наблюдая за тихой работой Джейка с пчелами, Гарри почувствовал прилив храбрости и подуспокоился. Шесть магазинов были закончены в течение одного часа. Они видели, что пчелы-разведчицы успешно нашли леток наверху. Джейк хлопнул в ладоши.

– Черт возьми, мы справились со всей работой на сегодня, – сказал он.

Он посмотрел на большие сосны на краю луга, которые раскачивали своими раскидистыми ветвями под восточным ветром.

– Поднялся ветер! Давай на пляж поедем!

20 Танец пчел

Когда пчелы находятся в полете, они общаются друг с другом с такой удивительной скоростью, что телеграфное сообщение едва ли можно назвать более молниеносным.

«Лангстрот об улье и медоносной пчеле,

руководство для пчеловода» 1878 года

Каждый член колонии медоносных пчел связан друг с другом узами феромона матки, или королевы – это запах, который распространяется по всему улью, служит символом принадлежности этой семье. Кисловатый феромон является заверением для каждой из пятидесяти тысяч пчел, что она дома. У людей нет похожей на такую, ощутимой взаимосвязи, по крайней мере за пределом своей семьи. А Джейк, конечно, не чувствовал никакой принадлежности к семье даже в своем собственном доме. Для него дом, напротив, был местом, откуда хотелось сбежать, оставив позади весь Худ Ривер.

В течение первых недель в госпитале он чертил карту Худ Ривера в своей голове снова и снова. Район Хайтс, где жили и затаривались местные. Три квартала в центре города с бутиками, барами и ресторанами, где шатались туристы с чашками кофе в руках, мешая движению на дорогах, переходя пешеходные переходы. Набережная, где местные и туристы смешивались. Последняя локация – игровая площадка Джейка, – скейт-парк рядом с пляжем кайтеров и гигантской песчаной косой, уходящей вглубь реки Колумбия. Там он когда-то бегал с Чейни и чувствовал скольжение ветра по голой коже на протяжении бесконечных часов. Внутри этих границ он нашел и плохое, и хорошее, но в душе надеялся, что ему удастся от всего этого убежать, если не в Сиэтл, то хотя бы в Портленд. Но лежа на больничной койке, он смотрел на свой город, виднеющийся на горизонте, как на бессменный сливной бак. Когда мама привезла его домой из реабилитационного центра, на улицах была слякоть, над долиной навис серый небесный потолок. Он чувствовал, как его желудок оттянула холодное гиря, когда они приехали домой.

Время тянулось невыносимо медленно. По утрам он слышал, как родители и их соседи уходят на работу, а потом целый день слушал шум машин, снующих по Такер-роуд. Те же соседи и его родители возвращались каждый вечер в одно и то же время. Даже находясь в реабилитационным центре в Портленде, он был уверен, что в этом маленьком городе жизнь никак не поменялась. Джейк представлял, что школьные автобусы так же приезжают и уезжают на остановке перед начальной школой «Мэй Стрит Элементари». Каждое лето над Джексон-парком развевается растяжка клуба «Элкс» и рассказывает, что скоро состоится «Саммер Фэмили Дэйз». В бассейне раздаются детские голоса, молодежь играет в футбол на поле по выходным. На пожарной станции завтракают оладьями, в честь Дня независимости устраивают парад ретро-автомобилей, а также ежегодный фестиваль хот-догов и собачьих бегов такс. Здесь ничего не меняется.

Но сейчас что-то в нем поменялось. У Джейка сложилось странное ощущение, что он долгое время находился где-то в другом месте. Он посмотрел на знакомую отвесную скалу и проникся ее сияющей красотой.

Гарри вел старый пикап Алисы, который был меньше и ниже нового. Он продел ремень безопасности через руль, чтобы у Джейка было за что ухватиться, когда он влезал и вылезал из машины. На заднем сиденье достаточно места и для Чейни, который запрыгнул внутрь, уставился в окно и радостно скалился, когда они выехали из долины и направились в город.

Джейк высунул руку в открытое окно и откинул голову назад. Когда пикап спустился в город, и перед Джейком открылась вся панорама, он почувствовал, как его сердце треснуло пополам и будто раскрылось. Он увидел широкий простор реки Колумбия и белые волны, которые вспенивал ветер; солнечные лучи, отражающиеся от базальтовых скал на севере; облака, похожие на сахарную вату, перекатывающиеся по краю грозового фронта на западе. Он закрыл глаза, вдохнул запах дрожжей от пивоварни «Фрием Фэмили Брюерс», смешанный с ароматом жареных кофейных зерен от «Дог Ривер Кофи». Сильные порывы ветра били по бокам маленького пикапа.

На набережной Джейк ждал, пока Гарри принесет его кресло, и впитывал окружающую его атмосферу. В скейт-парке парень нырнул в хафпайп, и вынырнул на другой стороне. Длинные зеленые лужайки были усеяны людьми в гидрокостюмах, накачивающих кайты. Широкая зеленая река выбрасывалась на песчаный берег косы. Джейк практически жил здесь в течение старшей школы. Обычно они с Ноем шли в скейт-парк сразу после последнего звонка, а потом просто валялись на траве, пока не зайдет солнце. Летом свет над горным хребтом держался почти до десяти вечера. Он провел здесь сотни часов. На какой-то момент его парализовал приступ глубокой тоски по своей прошлой жизни. Но когда подошел Гарри со своим креслом, он поборол это чувство.