Музыка горячей воды - [50]

— Ну, немного.

Блондинка встала со стула, подошла к кровати, чуть нагнулась и заглянула Марти в лицо: прямо в глаза посмотрела, а губами почти касалась его губ. И сказала:

— Ебля, ебля, ебля! — Придвинулась еще теснее к нему и повторила: — ЕБЛЯ! — Затем отошла и опять села на стул.

— Как вас зовут? — спросил Марти.

— Лилли. Лилли Лавелл. Я раньше раздевалась в «Бёрбэнке».

— А меня Марти Эванс. Рад познакомиться, Лилли.

— Еб-ля, — очень медленно произнесла Лилли, раздвинув губы и показав кончик языка.

— Можете включать телевизор, когда вздумается, — сказал Марти.

— Слыхали про паука черную вдову? — спросила она.

— Не знаю.

— Ну, я вам тогда расскажу. После того как они этим позанимаются — еблей, — она съедает его заживо.

— Ой, — произнес Марти.

— Но есть способы умереть и похуже, как считаете?

— Еще бы, — ответил Марти. — Проказа, к примеру.

Блондинка встала, прошлась взад-вперед, взад-вперед.

— Я как-то вечером напилась, а ехала по шоссе, слушала концерт для рожка, Моцарта, и вот этот рожок прямо в меня вошел, а у меня скорость восемьдесят пять миль в час, а я руль локтями придерживаю и слушаю этот концерт для рожка, поверите ли?

— Конечно поверю.

Лилли перестала ходить и посмотрела на Марти.

— А вы поверите, что я могу взять вас в рот и сделать такое, что с мужчинами вообще никто никогда не делал?

— Ну, я уже и сам не знаю, чему верить.

— А я могу, могу…

— Вы очень милы, Лилли, но где-то через час мне тут встречаться с подругой.

— Так я вас к ней подготовлю.

Лилли подошла и встала над ним, расстегнула брюки и вытащила его пенис из плавок.

— Ой, какой хорошенький!

Она облизнула средний палец на правой руке и принялась тереть головку и сразу под ней и за ней.

— Но он такой лиловый!

— Совсем как тени у вас…

— И так РАСТЕТ!

Марти рассмеялся. Из обоев выполз таракан — глянуть, что происходит. За ним еще один. Они шевелили усиками. Вдруг пенис оказался во рту у Лилли. Она туго схватила его ниже головки и засосала. Язык у нее был что наждачка; похоже, она знала, где что нужно делать. Марти опустил взгляд на ее макушку и очень возбудился. Начал гладить ее по волосам, а изо рта у него выпадали звуки. Как вдруг она впилась в его хуй зубами — сильно. Чуть не пополам перекусила. И, не разжимая зубов, дернула головку вверх. Часть оторвалась. Марти заорал и принялся кататься по кровати. Блондинка встала и сплюнула. Кровь и ошметки плоти забрызгали ковер. Потом она отошла, открыла дверь, закрыла ее за собой и пропала.

Марти содрал наволочку и прижал к пенису. Он боялся туда взглянуть. Пульс бился во всем теле, особенно — там. Сквозь наволочку проступала кровь. Потом зазвонил телефон. Ему удалось встать, подойти и снять трубку.

— Ну?

— Марти?

— Ну?

— Это Тони.

— Ну, Тони…

— У тебя голос странный…

— Ну, Тони…

— Ты больше ничего не можешь сказать? Я у Джеффа и Хелен. Приеду где-то через час.

— Давай.

— Слушай, что с тобой такое? Мне казалось, ты меня любишь?

— Я уже не знаю, Тони…

— Ну и ладно тогда, — зло сказала она и бросила трубку.

Марти сумел отыскать дайм и сунуть его в телефон.

— Барышня, мне нужна частная «скорая помощь». Найдите мне кого-нибудь, только быстро. Я могу умереть.

— Вы у своего лечащего врача проверялись?

— Барышня, прошу вас, частную «скорую помощь»!

В соседнем номере слева блондинка сидела перед телевизором. Протянула руку, включила. Как раз успела к «Шоу Дика Кэветта»[32].

Битый товар

Фрэнк выехал на трассу в самую гущу движения.

Он работал экспедитором в «Американской часовой компании». Уже шесть лет. Раньше нигде на шесть лет не задерживался, а теперь эта сука его добивает. Но в 42 года со средним образованием и при десятипроцентной безработице особого выбора не было. Эта работа у него 15-я или 16-я, и все были кошмарны.

Фрэнк устал, ему хотелось домой и пива. Он вырулил «фольк» на скоростную полосу. А добравшись до нее, засомневался, так ли уж ему хочется домой. Фрэн ждет. Уже четыре года.

Он знал, что будет. Фрэн ждет не дождется первого словесного залпа. И Фрэнк его вечно ждет. Господи, ведь сразу же начнет долбить. И долбить, и долбить, и долбить…

Фрэнк знал, что он неудачник. Тут не нужна Фрэн ему напоминать, подчеркивать. Если два человека живут вместе, вроде должны друг другу помогать. Но нет — обоим лишь бы придираться. Он критикует ее, она — его. Оба неудачники. А теперь обоим осталось только выяснить, у кого больше сарказма.

И еще этот сукин сын Майерс. За десять минут до конца работы Майерс зашел в отдел отгрузки и встал.

— Фрэнк.

— Ну?

— Ты клеишь этикетки «ХРУПКО» на все отправляемые партии?

— Да.

— Пакуешь тщательно?

— Да.

— Нам от клиентов поступает все больше жалоб — они получают битый товар.

— При перевозке всякое, видать, бывает.

— Ты уверен, что пакуешь должным образом?

— Да.

— Может, попробовать других перевозчиков?

— Все одинаковы.

— В общем, я хочу, чтоб стало лучше. Меньше боя.

— Слушаюсь, сэр.

Некогда Майерс управлял «Американской часовой компанией», но его погубили пьянство и неудачная семейная жизнь. Большую часть доли пришлось продать, и теперь он был лишь помощником управляющего. Пить он бросил, а потому теперь бывал неизменно раздражителен. Все время прикапывался к Фрэнку, злил его. Чтобы возник повод уволить.