Мужская работа - [17]

11

10 декабря, вторник

Андрей Прозоров, накануне заплатив за открытие электронного адреса, снова пришел в интернет-кафе «Визит» и, поздоровавшись с Гертом Шлютером, лет двадцати с небольшим, администратором клуба, открыл свой почтовый ящик. «ГОРЯЩИЕ ПУТЕВКИ!» – бросилась в глаза реклама. «Получи в подарок CD». «Проверь почту».

Прозоров приготовил к работе шифровальный микрокомпьютер «Азимут» последней модификации – длиной в две пачки сигарет и весивший не больше куска мыла. «Азимут», который может подключаться к любым линиям и каналам связи, имел контроллер универсальной последовательной шины USB, клавиатуру с русским, латинским, служебным и цифровым набором символов. Узловая информация записана на микрочипах и уничтожается в случае необходимости за пару секунд. Обработанные шифровки в памяти компьютера не сохраняются. Вводимые с клавиатуры сообщения кодируются и раскодируются автоматически. Любое сообщение, зашифрованное «Азимутом», в случае перехвата не поддается расшифровке даже с помощью современных компьютеров.

Ему не пришлось долго манипулировать, подключая кодировщик к системному блоку. Компьютер нашел новое устройство и определил его. Все, теперь можно приступать к работе.

«Оставайся на месте до очередного распоряжения, – читал Прозоров. – Деньги получишь 12 декабря в кафе „Бодега“ на Мимерсгэде, в Нёрребру. Выбери дальний столик. С 15.00 до 15.30 к тебе подойдет человек. Он узнает тебя по часам на правой руке и открытому журналу слева от тебя...»

По поводу сорвавшейся операции Прозоров особо не нервничал. Во-первых, сбой произошел не по его вине, во-вторых, он предчувствовал, что вскоре его отзовут, персоной Альбаца займется кто-то другой. Хотя, может, он и ошибался. Во всяком случае, в ближайшие неделю или две в мутной воде ловить было нечего.

Мгновенно отреагировали оперативники СВР в Германии. Но и здесь Прозоров позволил себе усомниться: скорее всего подстава Щитомордника, которому подкинули профессиональное оружие, стояла в ряду подстраховочных мероприятий (равно как и последующее устранение Щитомордника). Оно успокоит клиента, возможно, оставит его на месте, в Дании. Но отсюда следует не недельное ожидание, а скорые действия. Лишь бы на них не погореть, иначе... О последствиях Андрей старался не думать.

Закончив сеанс, Прозоров убрал микрокомпьютер в карман, закрыл программу и на ходу попрощался с администратором интернет-кафе:

– Гу нат.

– Доброй ночи, – отозвался Шлютер, занятый клиентами.

Глава 4 «Люби меня по-французски»

12

Копенгаген, Дания

С резидентом военной разведки Станиславом Серегиным прибывшие в Копенгаген офицеры встретились на привокзальной площади аэропорта. Военный атташе находился в сером «Вольво» с тонированными стеклами. Анатолий Холстов по-хозяйски расположился на переднем сиденье, его спутница устроилась рядом с резидентом и пожала ему руку:

– Привет, Слава! Давно не виделись. А ты растолстел.

– Адреналин гоняешь? – со своего места спросил Холстов.

– Какие гонки, о чем ты!

Резидент ГРУ не каждый день ожидал гостей из Центра, а прибытие начальника отдела и старшего оперативного сотрудника военной разведки – дело особое. За три года работы на этом ответственном посту Серегину лишь раз пришлось «гонять адреналин» – вывозить машинистку британской МИ-6, пожелавшую передать секретные сведения российской разведке и сменить страну проживания, в багажнике своей машины. Путешествие, которое продолжилось на пароме, отходящем с узкой косы датского Гесера, и закончилось все в том же «закрытом режиме» в немецком Ростоке, не пошло перебежчице на пользу.

– Саша, поехали, – распорядился Серегин. Водитель мягко тронул машину с места, и разговор сослуживцев возобновился.

– Что за клоповник нам порекомендовали? – спросила Ухорская, имевшая при себе паспорт на имя Хельги Брунер, уроженки Леверкузена, Северный Рейн-Вестфалия. А Анатолий Холстов – на имя Тиля фенстера родом из шведского Хельсингборга.

– "Шератон"? – сказал Серегин. – Вполне приличный отель. Кстати, там частенько бывает Борис Рощин.

– Ну вот, ты сразу к делу... Снимает номера?

– Нет, убивает время в ресторане. Там своеобразная атмосфера, хорошая кухня. Хотя дороговато, честно скажу.

– Слава, давай про Рощина, – поторопил резидента Холстов.

– Начну с того, что результаты прослушивания оказались шокирующими.

– Стоп, Слава, – оборвала резидента Ухорская. – Определим круг посвященных – это кто?

– Я и сотрудник научно-технической группы посольства Киселев Саша. Он, кстати, за рулем.

Киселев, молодой капитан, одетый в легкую комбинированную куртку и полушерстяную кепку с коротким козырьком, улыбнулся отражению москвички в панорамном зеркале. Он лично устанавливал звукозаписывающую аппаратуру в машине вице-консула Рощина. По той же причине Серегин выбрал Киселева в качестве водителя, чтобы сегодняшняя беседа прошла в предельно открытом режиме. Серегин придерживался инструкций, полученных из штаб-квартиры ГРУ в Москве: максимально ограничить круг сотрудников резидентуры по делу (в предписании: Рощин – Штерн – Альбац), по которому прибыли в Копенгаген подполковники ГРУ Холстов и Ухорская. К тому же у резидента было не так много возможностей для частых встреч с оперативниками из Москвы.