Мужей много не бывает - [75]

Я смотрю в сторону нашего столика. Лаура вскочила с места. Непринужденной грацией она напоминает амазонку. Она улыбается, машет мне рукой, потом засовывает указательный палец и мизинец в рот и свистит. Она гордится мною и гордится тем, что она со мной. Вся она — одно сплошное счастье и радость жизни. Я улыбаюсь ей в ответ и перевожу взгляд на Белинду. Лицо той выдает внутреннее напряжение и нервозность. Заметив мой взгляд, она опускает глаза и будто съеживается. Вся она — сожаление, страх и неуверенность.

Обе эти женщины волнуют меня и вызывают душевный трепет.

Начиная «Чудо в тебе», я и понятия не имею, кому из них я пою эту песню.

30. РОК-Н-РОЛЛЬНЫЙ ВЕЧЕР

Филип

— Как этот парень умеет держать ноту!

— Да, он неплох, — соглашается Белла.

— Честно, я просто в восхищении.

Я расстегиваю рубашку, аккуратно складываю ее и кладу в мешок для грязного белья, под который выделено место на самой нижней полке гардероба. У нас такой красивый и чистый номер, я не хочу его захламлять. Белла далека от подобных проблем — в ванной комнате меня встречают нестройные ряды косметических пузырьков и тюбиков. Они разбрелись по всему помещению, некоторые лежат на боку, а их содержимое разноцветными пятнами покрывает белоснежную керамическую поверхность раковины. Белле и в голову не приходит закрыть флакон пробкой. Я возвращаю несчастным тюбикам и банкам их колпачки, затем стираю с раковины скользкие косметические пятна. Занимаясь этим, я тихонько напеваю «Чудо в тебе» — песню, которую Стиви пел в баре. Мелодия прочно засела у меня в голове. Слова я точно не помню, но что-то там про то, что ее любовь — это все для него и что рядом с ней он чувствует себя королем. Хорошие слова. Простые, точные и сильные.

Стиви талантлив, и в гораздо большей степени, чем я ожидал. Не то чтобы я такой знаток выступлений двойников Элвиса, но я видел пару-тройку таких шоу: один раз в университете, еще раз как-то на корпоративной вечеринке. Больше всего мне запомнился выводок Элвисов-китайцев, которые по очереди пели на сцене и разносили еду в стильном (если китч считать стилем) ресторане в Клапаме. Но Стиви — птица совсем другого полета. Трибьют-исполнителя такого класса я еще в жизни не видел, даже по телевизору.

Внешне Стиви совсем не похож на Элвиса, но, когда он взял в руки микрофон и начал петь, мне вдруг показалось, что король рок-н-ролла вернулся из царства мертвых. Это впечатление быстро прошло, но, все равно, представьте — подумать, что Элвис снова с нами! Забавно. Стиви смог совершенно точно воспроизвести манеру пения, сделавшую Элвиса Пресли легендой поп-музыки, — манеру, в которой смешивались сладкая мелодичная мольба и задушевная искренность. В горле у меня образовался комок, и некоторое время я не мог глотать, пришлось даже отставить фужер в сторону — и я не думаю, что в этом было виновато шампанское.

Я напеваю:

— Ла-ла, ла-а, ла.

— Фил, перестань. Хватит уже, — говорит Белла, заходя в ванную. Вне всякого сомнения, она имеет в виду мои певческие экзерсисы, а не выполнение работы горничной.

Я замолкаю, но мотив продолжает звучать у меня в голове. Ванная комната большая, в ней две раковины и два зеркала. Мы стоим плечом к плечу — она чистит зубы, я — раковину. Мне нравится, как Белла чистит зубы. Она делает это аккуратно, тщательно, неторопливо и никогда не тратит на эту процедуру меньше трех минут.

— Хочу по-быстрому принять душ, — говорит она. — Удивительно, сколько тут люди курят. Я полагала, в Соединенных Штатах сейчас развернута кампания против курения.

Белла не выносит табачного дыма и не сможет заснуть, не смыв с тела и волос затхлого, словно репей цепляющегося к человеку сигаретного запаха. Я забираюсь в постель и жду ее.

Через пятнадцать минут она присоединяется ко мне. На ней легкая пижама сиреневого цвета. В ней она выглядит скорее пикантно, чем сексуально. В последнее время она редко ложится спать обнаженной. Я говорю себе, что здесь ждать этого от нее было бы даже глупо, — за окном жарко, но в номере свирепствует кондиционер. Никому не захочется простудиться на отдыхе. Я откладываю в сторону путеводитель по Лас-Вегасу и спрашиваю:

— Как тебе сегодняшний вечер?

— Неплохо. Даже хорошо. А что? — отвечает она, намазывая руки кремом.

— Даже несмотря на то что все шампанское прошло мимо тебя?

— Да.

— А почему ты не захотела ничего пить?

— Просто не захотела.

— Все еще болит голова?

— Что-то вроде этого.

Я решаю не продолжать больше расспросы. У Беллы действительно может болеть голова. Она жаловалась на постоянный многоголосый звон работающих игровых автоматов и доносящуюся из дверей казино неблагозвучную электронную музыку. Но почему тогда у меня такое чувство, будто ее беспокоит нечто большее, чем головная боль?

В последнее время она подвержена резким, почти истерическим сменам настроения. Она то раздражается по мелочам, то уходит в себя и становится угрюмой и неразговорчивой; то порхает, как птичка, то у нее глаза на мокром месте. Обычно Белла спокойная и уравновешенная, но сейчас я будто женат на двух женщинах сразу: верной, доброй, понимающей, невозмутимой Белле и истеричной, язвительной, вечно всем недовольной незнакомке.