Мужчина & Женщина - [19]
Однажды я видел, как кошка играет с мотыльком. Мотылек, естественно, хотел удрать, но кошка все снова и снова накрывала его лапой. — Такую историю выдавал Мюрад. Он рассказывал ее уже не первый раз, но звучала она в его исполнении вполне естественно.
Мимо прошел официант.
Это и в самом деле была кошка, спросила женщина, или, может быть, кот? Они рассмеялись; Мюрад смеялся громко, женщина — мягко.
Альмут с одноклассниками отправилась в лыжный поход. На целую неделю Сюзанна осталась одна.
Мы не станем рассказывать, как она проводила время, а только — правда, это всего лишь такой образ, — попробуем найти на ее поле камни, чтобы посмотреть, что она под ними прячет.
Иногда под камнями лежат маленькие змеи; или их старая кожа; или мокрицы.
Валуны.
Сюзанна и Альмут все еще жили в старом доме: Пока Альмут была в школе, Сюзанна работала в бюро по трудоустройству. На нее снизошел прочный, уютный покой. Попытаемся описать его подробнее: отчасти он был лишь отражением ее бедной событиями внешней жизни. Отражение горных вершин в озере тоже всегда ясное. При условии, что нет ветра; при условии, что спокойно на дне и на берегу. Сюзанна: в ее озере была тишь до самой глубины. Иногда, правда, какой-нибудь кусочек грунта отрывался и, всплыв на поверхность, невесомо покачивался в воде; но только для того, чтобы вскоре снова погрузиться в тихую глубь: Так было, например, с воспоминаниями о Мюраде; или с заботами о подрастающей Альмут, которая доставляла ей все больше хлопот. Но ведь это были вовсе и не заботы, требовавшие каких-то действий, вмешательства, она просто видела и понимала это! Да, дело обстояло именно так: Однажды она поняла раз и навсегда, что помочь друг другу ничем нельзя. Объяснять что-либо, учить на своем опыте не имеет смысла.
Ночью она проснулась, охваченная каким-то смертельным страхом, и подбежала к детской кроватке: Альмут улыбалась во сне. — Раньше, в своей прежней жизни — она теперь часто пользовалась этим выражением, — она принялась бы искать в этом происшествии какой-то глубокий, всеобъемлющий смысл, это бы ее опечалило.
Теперь она не стала грустить. Она рассудила так: даже если ты не можешь помочь, ты все-таки можешь всегда быть рядом. Чтобы рядом была твоя рука, к которой можно прижаться, твое лицо, на которое можно смотреть. Ты — это другой: свидетель, сторож, может быть, друг.
Вначале она страдала оттого, что Альмут становилась взрослой, потому что из ее рук снова ускользал, уплывал навсегда кусочек жизни, притом именно ее собственной жизни: Да, это было горько! — Нередко по лицу Сюзанны пробегала — незаметно для Альмут — тень высокомерного презрения, когда она наблюдала, как Альмут совершает какую-нибудь ошибку, как глупо она попадается: тебя еще научат!
Чем я могу тебе помочь: все промахи, на которые я тебе укажу пальцем, будут только отдалять тебя. Значит: смотри сама!
Зависть!
Альмут должна научиться ходить самостоятельно. Они шли рядом друг с другом, связанные дружбой, которая для Сюзанны не имела больше ни основания, ни цели.
Озеро стало очень глубоким.
Сюзанна: То место в жизни, которое все было заполнено Альмут — самой большой из гор, скалой, отражавшейся в озере — стали занимать теперь разного рода мужчины, сначала как выход из положения, чтобы заткнуть брешь; потом они хлынули подобно лаве вулкана. Не успев появиться, отвердеть, они исчезали, распадались, становились пеплом.
Затем пришло время призраков, туманных видений, чьи образы складывались лишь из нескольких гримас или причуд.
Потом появились другие, почти не запоминавшиеся мужчины, словно привычные, постоянно сменяющиеся декорации, приводимые в действие каким-то тупым, непрерывно работающим механизмом.
Я не стала свободной, как могла я это сделать?
Но безразличной я стала.
Наступил штиль. Поверхность озера была гладкой; совершенно спокойной. Но если бы кому-нибудь пришло в голову исследовать его берега и дно, то выяснилось бы, какими случайными и непрочными они были, какими рыхлыми. — Вся жизненная энергия, которая еще оставалась, была внизу, на дне, и дно это опускалось все ниже, будто исчезало вовсе. Засыпая, Сюзанна не раз чувствовала, — и ее пугало, что это чувство приходило так часто, — как бессильна она теперь.
Я сделана из стекла.
Иногда она мятежно думала: почему я такая? — Но обычно она лишь оберегала свой покой. Он ведь был ей необходим. Конечно, озеро со стеклянными берегами, озеро, теряющее свои берега и свое дно, это не более, чем образ: Налетевший шторм, снаружи ли, изнутри ли, уничтожил бы Сюзанну.
Внешне жизнь текла ровно. Ветер и непогода — все это было где-то в другом месте.
Она сама оставалась всегда холодной, доброжелательной: доброй, если угодно. Мужчины! — Она улыбалась, как улыбаются глупостям. И все же признавалась себе, что ее приговор, а это был именно приговор, даже если он выражался лишь в словах: оставьте меня в покое! — касался не столько мужчин как таковых, мужчин как мужчин, но имел гораздо более широкий смысл, осуждая мужчин как носителей человеческой сути вообще: людей! — Здесь находила выход ненависть, которую она сразу же подавляла, понимая, что это ее уничтожит. Нам абсолютно ясно: вопрос в том, не происходят ли все несчастья от неспособности к сочувствию. Ошибка уже в самом образе, который мы строим: «Я» как обособленная личность. — Тогда, может быть, вместо картинки с озером и скалами стоило бы взять другую, например: море, состоящее из множества капель, которые соединяются в волну.
Петер Розай (р. 1946) — одна из значительных фигур современной австрийской литературы, автор более пятнадцати романов: «Кем был Эдгар Аллан?» (1977), «Отсюда — туда» (1978, рус. пер. 1982), «Мужчина & женщина» (1984, рус. пер. 1994), «15 000 душ» (1985, рус. пер. 2006), «Персона» (1995), «Глобалисты» (2014), нескольких сборников рассказов: «Этюд о мире без людей. — Этюд о путешествии без цели» (1993), путевых очерков: «Петербург — Париж — Токио» (2000).Роман «Вена Metropolis» (2005) — путешествие во времени (вторая половина XX века), в пространстве (Вена, столица Австрии) и в судьбах населяющих этот мир людей: лицо города складывается из мозаики «обыкновенных» историй, проступает в переплетении обыденных жизненных путей персонажей, «ограниченных сроком» своих чувств, стремлений, своего земного бытия.
Австрийский писатель ПЕТЕР РОЗАЙ (р. 1946) — автор более тридцати произведений в прозе, нескольких поэтических сборников, пьес и радиопьес. Лауреат престижных литературных премий. Произведения Розая переведены на все основные европейские языки.На русском ранее публиковались романы "Отсюда туда" (1982), "Мужчина & женщина", ряд рассказов.
Повесть и рассказы одного из молодых писателей Австрии принадлежат к лучшим образцам современной немецкоязычной «молодежной прозы». Их герои-созерцатели, наделенные тонкой восприимчивостью к красоте мира и его боли — обречены быть лишними людьми в условиях массовой безработицы «общества потребления». Критика этого общества проходит через всю художественную ткань произведений.
Петер Розай (p. 1946) — одна из значительных фигур австрийской литературы последней трети XX века, автор более десяти романов: «Кем был Эдгар Алан?» (1977), «Отсюда туда» (1978, рус. пер. 1982), «Будь счастливым!» (1980), «Мужчина & женщина» (1984, рус. пер. 1994). «Персона» (1995), «Вена, Метрополис» (2005), несколько сборников прозы: «Этюд о мире без людей. Этюд о Путешествии без цели» (1980), путевых очерков; «Стрелы в полете» (1993), «Петербург — Париж — Токио» (2000).На протяжении семи лет Петер Розай работал над созданием широкой панорамы современной жизни.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Томас Бернхард (1931–1989) — один из всемирно известных австрийских авторов минувшего XX века. Едва ли не каждое его произведение, а перу писателя принадлежат многочисленные романы и пьесы, стихотворения и рассказы, вызывало при своем появлении шумный, порой с оттенком скандальности, отклик. Причина тому — полемичность по отношению к сложившимся представлениям и современным мифам, своеобразие формы, которой читатель не столько наслаждается, сколько «овладевает».Роман «Стужа» (1963), в центре которого — человек с измененным сознанием — затрагивает комплекс как чисто австрийских, так и общезначимых проблем.
Андреа Грилль (р. 1975) — современная австрийская писательница, лингвист, биолог. Публикуется с 2005 г., лауреат нескольких литературных премий.Одним из результатов разносторонней научной эрудиции автора стало терпко-ароматное литературное произведение «Полезное с прекрасным» (2010) — плутовской роман и своеобразный краткий путеводитель по всевозможным видам и сортам кофе.Двое приятелей — служитель собора и безработный — наперекор начавшемуся в 2008 г. экономическому кризису блестяще претворяют в жизнь инновационные принципы современной «креативной индустрии».
Роман известного австрийского писателя Герхарда Рота «Тихий Океан» (1980) сочетает в себе черты идиллии, детектива и загадочной истории. Сельское уединение, безмятежные леса и долины, среди которых стремится затеряться герой, преуспевающий столичный врач, оставивший практику в городе, скрывают мрачные, зловещие тайны. В идиллической деревне царят жестокие нравы, а ее обитатели постепенно начинают напоминать герою жутковатых персонажей картин Брейгеля. Впрочем, так ли уж отличается от них сам герой, и что заставило его сбежать из столицы?..
Марлен Хаусхофер (1920–1970) по праву принадлежит одно из ведущих мест в литературе послевоенной Австрии. Русским читателям ее творчество до настоящего времени было практически неизвестно. Главные произведения М. Хаусхофер — повесть «Приключения кота Бартля» (1964), романы «Потайная дверь» (1957), «Мансарда» (1969). Вершина творчества писательницы — роман-антиутопия «Стена» (1963), записки безымянной женщины, продолжающей жить после конца света, был удостоен премии имени Артура Шницлера.