Мужчина высшей пробы - [13]

Платье с низким вырезом и расклешенной юбкой изящно сидело на Оле и действительно было ей к лицу.

Лелька остановилась на костюмчике изумрудного цвета. Приталенный пиджачок с отстающей от шеи модной стойкой, крупные пуговицы в два ряда выглядели очень стильно, а узкая юбка подчеркивала округлые формы ее бедер.

— У меня есть туфли к нему, на платформе, круглоносые, темно-зеленые, закачаешься! — возбужденная от покупок, тараторила Лелька.

— А у меня нет.

— В чем дело? Вон там обувной, — показала Леля рукой напротив, — какие хочешь, все на тебя смотрят.

— Да и ценами улыбаются, — вздохнула Оля.

Покупка туфель для Оли вымотала их вконец и физически, и морально.

Оставив по двухмесячной зарплате, довольные и счастливые подруги, с опустошенными кошельками и глянцевыми пакетами с эмблемами бутиков, еле добрели до ближайшего кафе, расположенного тут же в торговом доме. Плюхнувшись в кресла, они разом воскликнули: «Уф-ф!»

— Я давно так не уставала, — протянула Оля, — все в горле пересохло. Пить хочется. И чего-нибудь сладкого. Столько калорий выдала.

— Это у тебя от переживания, что кучу денег истратила, — прокомментировала ее состояние Лелька.

Упитанная официантка в коротенькой юбочке, с толстыми коленками и гакающим акцентом завистливо поглядывала на пакеты с покупками богатых москвичек.

Лелька, в свою очередь, позавидовала девушке, сидевшей напротив.

— Посмотри, мне очень нравятся сборки под грудью и бант у нее на кофточке.

Оля пожала плечами.

— Только фигура получается бесформенной, как у беременной.

— Так оно и есть, — заметила Оля.

— Что, девушка беременная?

— Нет, я не об этом. Моя знакомая во Франции занимается историей костюма. Знаешь, что она мне рассказала, откуда пошел этот фасон?

— Откуда?

— Фаворитка французского короля Карла Седьмого, это пятнадцатый век, была страшной модницей и опустошала его казну тратами на тряпки. Она первой надела безрукавку-лиф с разрезами, зашнурованными по бокам, через которые была видна рубашка. Это так волновало мужчин, что получило название «адские окна».

Лелька фыркнула:

— Сейчас тоже носят такие лифы, только без рубашки, на голое тело. Никакого ада, чистый рай!

— Сейчас, — протянула Оля, — носят и не то! Ну вот, когда эта дамочка забеременела, чтобы скрыть живот, стала собирать юбку-котт в горсть и складками прикрывать живот.

Поскольку ее знали как известную модницу, все стали подражать ей. Мода так прижилась, что после смерти фаворитки знаменитые художники даже новобрачных изображали таким образом: невеста держит котт на животе так же, как беременная Агнесса Сорель.

— Ее так звали?

— Да. Кстати, так же как и сейчас, тогда была мода на высоких, худеньких девушек, это называлось «изящная худоба»! Девушка с тонкими руками и длинными пальцами, с гибкой, чуть змеиной пластикой. — Оля сделала волнообразный жест рукой. — В общем, что-то неземное, как готика, стремящаяся ввысь.

— Она была такой? — Полноватая Лелька недовольно повела плечиком.

— Не совсем. Но она соответствовала облику Прекрасной Дамы из рыцарских романов — нежной, благородной, недоступной. Фаворитка, хотя происходила из довольно скромной дворянской семьи, обладала врожденной элегантностью.

Лелька приосанилась.

— Но самым главным и неотразимым ее достоинством была потрясающая грудь! — Сказав это, Оля тяжело вздохнула. Грудь была той частью тела, которая ее беспокоила. — Жан Фуке написал ее с обнаженной грудью: «Мадонна с младенцем и ангелами».

— Ты видела картину?

Оля кивнула.

— Что и вправду грудь — улет?

Оля кивнула.

— На лицо она красивая?

— Сейчас очень трудно судить.

— Почему?

— Модна другая красота.

— Если красива, то во все времена.

— Не скажи. У нее мелкие черты лица, крохотный ротик и огромный, искусственно увеличенный лоб. Ты знаешь, что было модно выщипывать и брови и волосы на лбу, как у инопланетян.

— Специально делать лоб высоким?

Лелька достала зеркальце и, убрав рыжую челку, подняла вверх волосы.

— Кошмар! — ужаснулась она, представив, как выглядели средневековые красавицы.

— Да-а, — согласилась Оля.

— Значит, если эта Сорель была не совсем худенькой, то есть с большой грудью, то мы тоже можем позволить себе заказать… Мне кофе со сливками, — заглянув в меню и состроив Оле огромные глаза, попросила Лелька подошедшую официантку.

— И два эклера, — не поняв знак подруги, добавила Оля. Обращаясь к Лельке, она спросила: — Ты что, собираешься дотянуться до неземной красоты?

— Угу, — промычала подруга.

— У вас есть эклеры? — глядя на официантку, поинтересовалась Оля.

Официантка лет шестнадцати от роду, хлопая круглыми голубыми глазами, с непониманием посмотрела на клиентку.

— Вы что, не знаете, что такое эклеры? — удивилась Лелька.

— Не-а. У нас своя выпечка: «Волна», «Медовый», «Космический».

— Это что такое?

— Тортик, разрезанный на кусочки.

— По десять долларов за кусочек?

— Не, по триста.

— Триста чего?

— Рублей.

— Обойдемся без космических цен, только кофе, — заключила Лелька и добавила: — Я же не зря говорю, олигарха надо искать. Мы с тобой по одежке купили — и зубы на полку!

— А эти все? — Оля показала на девчонок и мальчишек, беззаботно жующих и пьющих в зале за разноцветными пластиковыми столиками.