Мужчина внутри - [5]

— Мне надо уехать отсюда нафиг, пока я тебя не изнасиловал, — он уселся на свое сиденье, внимательно наблюдая за тем, как она приводит в прежнее положение свое. — Оставь гараж открытым. Я вернусь позже. И подумай, как я и сказал, Рони. Ты должна быть уверенной. Запомни это. Это твой последний шанс, детка. В следующий раз я просто не сдержусь.

— Я не собираюсь убегать, — она обещала себе не умолять его, но еще пара секунд — и она не отвечала бы за свои слова и действия.

Табер дышал тяжело, часто. Его лицо покраснело, глаза светились яркой неприкрытой похотью.

— Я вернусь вечером. Если это случится, пусть это случится, как положено, детка. Я хочу, чтобы ты была уверена в том, что хочешь.

Она повернулась, чтобы открыть дверь и выскользнуть из кабины. Через секунду он ухватил ее за талию и притянул к себе, обжигая поцелуем ее шею.

— Табер.

Рони обмякла, глаза ее закрылись. Все, что она чувствовала — его тело, прижимающееся к ее спине, его руки, обнимающие ее, его язык, ласкающий ее кожу.

— Мне нужно попробовать тебя на вкус, — и в его голосе она услышала отзвуки борьбы с самим собой.

Его язык был грубым, шершавым, как у кошки, и удовольствие его прикосновение заставило ее задрожать. Он лизал ее кожу, спускаясь вниз, туда, где шея переходила в плечо, а потом впился зубами, исторгнув из ее груди стон боли/удовольствия от этого укуса, заполняя ее, уничтожая ее.

Руки Табера скользнули к ее груди, притянули еще ближе, пока он нежно посасывал ее кожу, пока лизал, постанывая от наслаждения.

— Боже, ты так хороша на вкус, — прошептал он ей в ухо. — Ты такая же сладкая и внизу, Рони? Когда я буду лизать тебя там, ты точно так же сведешь меня с ума?

— О Боже, — она откинулась на его плечо, отдаваясь терзающим ее губам и языку.

— Тебе лучше сегодня хорошенько отдохнуть, — прошептал Табер, медленно отпуская ее. — Хорошенько отдохни, Рони, потому что если ты все еще будешь здесь, когда я вернусь, может статься так, что тебе нескоро придется отдохнуть снова.

Она пыталась выдохнуть. Пыталась найти в себе силы покинуть его. Она не хотела отпускать Табера, не хотела давать ему шанс передумать и оставить ее изнывающей от желания.

— Не хочу думать об этом, — Рони не смотрела на него, она и сама была напугана тем, что вот-вот начнет его умолять. — Я хочу тебя сейчас, Табер.

— Пара часов ничего не изменит, — его голос стал твердым, грубым. — Иди. Пока я не потерял контроль.

Она медленно вышла из грузовика и обернулась к нему.

— Ты вернешься? Точно?

— О, я вернусь, — сказал Табер мягко. — Может, мы оба потом и пожалеем, но я вернусь.

Она закрыла дверь, отступив, чтобы он смог уехать. У нее был целый день, чтобы подумать о грядущей ночи.

Но ночь пришла, а Табер нет. На следующее утро Дайэн, его брат, приехал и привез то, что разрушило все ее мечты. Письмо, которое ей прислал Табер, разбило вдребезги ее сердце.

Ты еще ребенок, Рони. А я мужчина. Взрослый мужчина, которому нужны женщины, чтобы удовлетворить свои желания. Женщины постарше, знающие, что мне нужно, а не маленькая наивная девственница. Возвращайся домой. Ты просто маленькая девочка, которая играет с тем, что ей — и мы оба это знаем — не под силу. И я думаю, что нам пора закончить с нашей дружбой. Я устал тебя спасать. Меня тошнит от того, что ты постоянно зовешь меня на помощь. Учись защищать себя сама, становись взрослой. Я понятия не имею, как воспитывать детей, и не намерен начинать с тебя.

Табер.

Рони вернулась домой, к страхам, к тишине и к желанию, которое стало почти болезненным. И к злости. На себя и на Табера одновременно. Маленькая девочка. Эти слова преследовали ее.

Может, он никогда ее и не трахнет, но он убедится, что она стала взрослой.

И однажды, поклялась она, он за все заплатит.

Глава 1

Пятнадцать месяцев спустя

— Если вы обратите внимание на маленькую отметину на ее шее, то увидите как раз то, что называют любовной меткой, — репортер указал на похожее на синяк пятнышко на коже Меринас Лайонс, точнее, на ее фото — там, где шея переходила в плечо. — У нас пока нет официального подтверждения, но говорят, что это метка «пары». Это инстинктивное подтверждение связи между представителем Кошачьей породы, Кэлланом Лайонсом, и его женой. Оно включает метку, сперму и основанный на слюне гормон, который обычно действует на женщин, как афродизиак. Породы отрицают это, но лабораторные отчеты, наоборот, подтверждают.

Рони была в шоке. Она стояла рядом с отцом и смотрела репортаж. Кровь отлила от ее лица, когда взгляд наткнулся на метку, обозначенную на фото. Конечно, можно было сказать, что это просто засос, но фото делались в течение трех месяцев, и на каждом пятно имело одинаковую форму. Отчеты говорили, что оно никогда не исчезнет.

Рука Рони протянулась к плечу, прикрывая ее собственную, такую же, как и у жены Кэллана, отметку.

— Ну и нахрена ты трахнулась с этим психом? — шипел ее отец, расхаживая по комнате. Ярость кипела в каждом его движении.

Реджинальд Эндрюс не был крупным, мускулистым и высоким, как Табер, но силы его гнева оказалось достаточно, чтобы Рони передернулась при воспоминании о побоях. Она теперь взрослая. Конечно же, теперь она не потерпит ничего подобного. Но ей ни за что не удастся справиться со своим страхом перед ним. Со своим страхом и своей ненавистью.