Мужчина в полный рост - [76]
Надо же, «бьюик» как раз пересекает Хэбершем-роуд!
— Хэбершем-роуд, — вслух произнес Роджер. — Чуть дальше — дом Макнаттера. — Рукой он показал направо. — Именно здесь я и встретился с моим… звездным клиентом.
— Ты ведь все еще не веришь мне, так? — спросил его мэр. И кивком головы показал: — Особняк губернатора.
Машина как раз проезжала мимо — особняк стоял немного в стороне от Уэст-Пэйсес-Ферри. Это было длинное, приземистое строение с множеством колонн, на первый взгляд довольно-таки скромное, напоминающее приземистый особняк Маунт-Вернона, родового имения Джорджа Вашингтона. Как это ни странно, гораздо большее впечатление производила широкая ограда из кирпича и сварочного железа, огибавшая отнюдь не малую территорию. Вскоре машина поравнялась с высокой глухой стеной. Такой высокой и так густо заплетенной растительностью, что разглядеть что-либо по ту сторону не представлялось возможным. День был в самом разгаре, солнце палило нещадно, но благодаря ярко-зеленой листве деревьев над главной улицей Бакхеда с ее великолепными особняками сохранялась мягкая, приятная тень. Стена закончилась, и «бьюик» свернул направо.
— Такседо-роуд, — пояснил Уэс. — А сейчас будет Такседо-парк. Так, ничего особенного… Здесь все похоже.
И снова эти необъятных размеров зеленые холмы-«груди», те самые, которые он видел в тот вечер, когда ехал к Макнаттеру! А на вершине каждого холма… особняки, окруженные кустами кизила с шапками цветов. И деревья… удивительно высокие… с кронами золотисто-зеленой листвы.
— Обрати внимание, Роджер, — сказал Уэс. — Видишь те деревья? Сосны? А еще там клены, дубы, робинии, платаны, буки, каштаны… В нашем же районе, в Южной Атланте, только и увидишь что сосны. Даже в Ниски-лейк, которым ты так гордишься. Деревьям лиственных пород необходима зимовка, хотя бы две-три недели в году. Атланта находится на возвышенности, и в южной части действительно бывает довольно прохладно. Но вот в районе Бакхеда случается и более холодная погода. Потому и лиственных деревьев здесь больше… Катимся под гору, Роджер, прямиком в Ниски-лейк, «стекаем вниз».
Такседо-роуд сначала огибала подножия «грудастых» холмов с особняками, а потом плавно сворачивала в восточном направлении. Особняки с участками земли становились все крупнее, листва на деревьях — все более насыщенного золотисто-зеленого оттенка.
Уэс показал в окно:
— Старая усадьба Кортни Дэнфорта. Не помню, как называется… то ли Виндмер, то ли Вуд Траш… В общем, как-то так. Да-а… что значит быть самым богатым человеком к югу от Делавэра. Дэкстер, останови-ка.
Роджер пригнулся, чтобы получше разглядеть стоявший на холме особняк — невероятных размеров кирпичное строение с четырьмя громадными колоннами перед главным входом. Тут и замысловатая угловая кладка, и крестовые своды, и пилястры… На втором этаже — десять окон, на первом — девять и входная дверь. Трудно даже представить, сколько в таком особняке комнат. На переднем плане, на лужайке разбросаны все те же кусты кизила, радовавшие глаз шапками цветов.
— Знаешь, как обращались к Дэнфорту рабочие на его шоколадной фабрике? — спросил Роджера мэр.
— Как?
— «Босс». «Босс, вы позволите?» И ему нравилось. Нравилось, когда к нему обращались «босс». У Дэнфорта была огромная плантация около Томасвиля — Троно. Если и не самая большая в Джорджии, то уж точно вторая по площади. На плантации трудилось около сотни черных, и все обращались к нему «босс». Дэнфорту это было прямо как бальзам на сердце. Мне рассказывал старый Джон Фогг, адвокат. Кажется, из «Фогг Нэкерс Рэндеринг энд Лин». Он был там. Когда к «боссу» приезжали гости и садились за стол, черные распевали для них спиричуэлы. — Мэр, пародируя, округлил глаза и запел: — «Бли-и-иже к тебе, Госпо-о-одь…» Очень трогательно, в лучших традициях. Уверен, у всех гостей глаза были на мокром месте.
— А у тебя, Уэс, приятный голос! — заметил Роджер.
— А то ты не знал, — усмехнулся мэр. — Не ты один интересуешься музыкой. Только вкусы у нас разные. Малер, Стравинский… да ну их! Спорим, даже Букер Вашингтон не разбирал вопли этих мартовских котов. Ну, ладно… Дэкстер, поехали дальше!
Они проехали еще немного, и мэр попросил шофера:
— Останови у того почтового ящика.
«Бьюик» остановился.
— Вот это я и хотел показать, — сказал мэр. Роджер посмотрел туда, куда он показывал. — Прямо как в джунглях. Но если присмотреться, можно разобрать.
Действительно, вокруг были сплошные деревья, кустарники, цветы… волны цветущего кизила. Но, присмотревшись, Роджер разглядел сквозь великолепную золотисто-зеленую листву холм с роскошной зеленью, на котором возвышался палаццо в стиле итальянского барокко — такие можно увидеть в Венеции или Флоренции. Палаццо был огромным, с розовато-красной лепниной на фасаде. Вверху, над окнами, шел изгиб высокого барочного карниза белого цвета; белая кайма доходила до крыши полуфронтона. На втором этаже под каждым окном можно было рассмотреть четкий рельеф гребня, тоже белого. Вся лепнина палаццо представляла собой пышные, волнообразные изгибы розовато-красного оттенка. С одной стороны палаццо имелся старомодный навес с большим цилиндрическим сводом; с другой — крыло с таким же сводом, в карнизах и с огромными арочными окнами. Через весь фасад тянулся белый поясок каменной кладки, пересекавшийся с поистине шикарным изогнутым карнизом над парадным входом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя «крутым», «оттянуться» и «поколбаситься», а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы обманываете свою жену? Уверены, что это не будет иметь катастрофических последствий? Тогда эта книга для вас. Преуспевающий брокер с Уолл-Стрит тоже так думал. Читайте, что из этого получилось. Это первое беллетристическое произведение американского писателя и журналиста Тома Вулфа завладевает вниманием читателя благодаря тонко выстроенной интриге и ярко воспроизведенной картине жизни современного Нью-Йорка. Кто-то гибнет в кострах амбиций, а кто-то возрождается из пепла…
Документальный роман классика американской литературы Тома Вулфа в доступной увлекательной форме рассказывает о событиях конца 1950-х – 1960-х гг., когда «холодная война» между двумя сверхдержавами, СССР и США, вышла на новый виток – началась битва за освоение космического пространства.«Эта книга появилась на свет благодаря обычному любопытству. Мне захотелось узнать, что же на самом деле заставляет человека по собственной воле забираться на верхушку огромной свечи – ракеты «Редстоун», «Атлас», «Титан» или «Сатурн» – и ждать, пока зажгут запал? И я решил пойти наиболее простым путем, то есть спросить об этом у самих астронавтов…».
Действие «Голоса крови» происходит в Майами – городе, где «все ненавидят друг друга». Однако, по меткому замечанию рецензента «Нью-Йоркера», эта книга в той же степени о Майами, в какой «Мертвые души» – о России. Действительно, «Голос крови» – прежде всего роман о нравах и характерах, это «Человеческая комедия», действие которой перенесено в современную Америку. Роман вышел сравнительно недавно, но о нем уже ведутся ожесточенные споры: кому-то он кажется вершиной творчества Вулфа, кто-то обвиняет его в недостаточной объективности, пристрастности и даже чрезмерной развлекательности.Столь неоднозначные оценки свидетельствуют лишь об одном – Том Вулф смог заинтересовать, удивить и даже эпатировать читателей, которые в очередной раз убедились, что имеют дело с талантливым романом талантливого писателя.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.