Мужчина в полный рост - [74]
— Ну, Уэс… я даже не знаю. Понятия не имею. А что думаешь ты?
— Точно не скажу, — ответил мэр, — но в целом представление имею.
— И что же?
— А то… Погоди, как бы лучше выразиться… Ладно, скажем так… Есть две Атланты — черная и белая. — Мэр замолчал, как будто собираясь с мыслями. — Те высотки, что в центре, — это деньги белых. При всем при том, что черные составляют семьдесят, даже семьдесят пять процентов всего населения. — Он снова помолчал, затем продолжил: — Наши братья и сестры не слепые. — Мэр опять остановился. Роджер задумался над тем, к чему может привести это «наши братья и сестры» современной политической риторики, — на Уэса что-то не похоже. — Они видят, — вновь заговорил мэр, но тут же замолчал и многозначительно глянул на Роджера. — Знаешь, с трудом подбираю слова.
Роджер усмехнулся:
— Ты-то? С трудом? Да ладно тебе!
— Знаешь, дай-ка я лучше объясню наглядно.
— Наглядно?
— Покатаю тебя, устрою небольшую экскурсию.
— Какую еще экскурсию? — Роджер невольно бросил взгляд на часы.
— Не бойся, это ненадолго.
— Ха, так уж и ненадолго, — усомнился Роджер. — У меня несколько встреч, Уэс. Чтобы приехать сюда, пришлось прервать разговор с важным клиентом. Ты не пойми меня превратно, но…
— Именно так и пойму, — возразил мэр. — Ты пока даже не догадываешься, что Фарик Фэнон — самый важный клиент из всех, какие у тебя были. Роджер, я ведь тебя не просто так катать собираюсь. Я должен сказать тебе нечто особенное, но для этого мне нужна соответствующая обстановка. Идет?
Уэс смотрел очень серьезно, и Роджеру недостало сил отказаться, хотя в необходимость «небольшой экскурсии» он не очень-то верил.
— Что ж… идет, — согласился он. — Только вот позвоню своей секретарше.
— Давай звони, — ответил Уэс. — А я попрошу Глэдис вызвать шофера — пусть подготовит машину. Да ты никак сомневаешься, Роджер? Обещаю — жалеть не придется.
— Да нет, я не…
— О своей фирме не беспокойся. Твои боссы тоже пока еще не поняли, что дело Фэнона имеет для них первостепенную важность.
Итак, Роджер позвонил Роберте Хафферс, мэр — своей помощнице Глэдис Цезарь, и вскоре они уже спускались по небольшой лестнице в подземный гараж. У «бьюика» жемчужного цвета стоял шофер — шоколадный негр лет пятидесяти, настоящий громила с бычьей шеей. Над верхней губой у негра была тонкая ниточка усов. Он ожидал пассажиров, открыв заднюю дверцу машины. Для шофера он выглядел чересчур щеголевато — голубовато-серый двубортный костюм из ткани в крученую нить и темно-синий галстук. Надо же, крученая нить! Тут есть над чем задуматься.
— Роджер, — обратился к нему мэр, — познакомься, это Дэкстер Джонсон. Дэкстер, это мой старинный приятель по студенческому братству — юрисконсульт Роджер Белл.
Они обменялись рукопожатиями; у Дэкстера оказалась такая огромная рука, с такими гигантскими пальцами, что ладонь Роджера попала в стальные тиски между указательным и средним — всю руку он даже не смог обхватить.
Мэр с Роджером сели на заднее сиденье «бьюика», обтянутое кожей бордового цвета; Дэкстер сел за руль. Спина и плечи у него были до того широкими, что водительское кресло казалось для него маловато.
Мэр обратился к шоферу:
— Дэкстер, поедем в Такседо-парк. Только не через Пичтри, а по Пидмонт-авеню.
И Роджеру:
— Хочу показать тебе дом Инмана Армхольстера
Роджер посмотрел на Уэса и, вопросительно выгнув бровь, мотнул головой в сторону шофера.
— Все нормально, — успокоил его мэр, — тут все нормально. К тому же никому не запрещается глянуть на дом Армхольстера. Как-никак наша местная «достопримечательность». Иначе и не назовешь.
И вот уже «бьюик» ехал через черные районы центральной части города, бывшие когда-то средоточием жизни чернокожего высшего общества: магазины для черных, рестораны для черных, ночные клубы для черных, офисы, в которых работали черные… Эджвуд-авеню, Оберн, Эллис-стрит, Хьюстон… прежде всего Оберн. Еще раньше лидер черных, Джон Уэсли Доббс, в честь которого назвали Уэсли Доббса Джордана, дал району название Суит-Оберн, что значит Сладкий Оберн. Роджер подумал про себя, что ничего «сладкого» здесь нет. Обеспеченная прослойка черных давно уже переехала в Уэст-Энд, Каскадные Высоты и другие районы на западе города. Через самый центр Сладкого Оберна проложили широкое, приподнятое над землей шоссе. В Оберне стоял дом, где жили родители Мартина Лютера Кинга и где родился он сам; соседний квартал представлял собой мемориальный памятник — Центр социальных перемен ненасильственным путем. Останки Мартина Лютера Кинга хранились в мраморном саркофаге посреди Центра. Дом и соседний квартал считались одними из самых популярных мест туристического паломничества, но надолго в Суит-Оберне туристы не задерживались и деньгами не сорили.
Шофер повел машину под эстакадой трассы 75 — они проехали старый Дворец съездов Атланты и выехали на Пидмонт-авеню.
Мэр спросил Роджера:
— Какую улицу мы только что пересекли?
— Что-то не заметил, — признался Роджер.
— Понсе-де-Леон.
Название говорило само за себя — любой знал, что улица Понсе-де-Леон в восточной части делит город на территорию черных и белых. В западной части таким разделителем служат пути Норфолкской южной железной дороги. Посреди Понсе-де-Леон можно было запросто прочертить двойную линию — белую с севера и черную с юга — и сделать ее официальным барьером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя «крутым», «оттянуться» и «поколбаситься», а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы обманываете свою жену? Уверены, что это не будет иметь катастрофических последствий? Тогда эта книга для вас. Преуспевающий брокер с Уолл-Стрит тоже так думал. Читайте, что из этого получилось. Это первое беллетристическое произведение американского писателя и журналиста Тома Вулфа завладевает вниманием читателя благодаря тонко выстроенной интриге и ярко воспроизведенной картине жизни современного Нью-Йорка. Кто-то гибнет в кострах амбиций, а кто-то возрождается из пепла…
Документальный роман классика американской литературы Тома Вулфа в доступной увлекательной форме рассказывает о событиях конца 1950-х – 1960-х гг., когда «холодная война» между двумя сверхдержавами, СССР и США, вышла на новый виток – началась битва за освоение космического пространства.«Эта книга появилась на свет благодаря обычному любопытству. Мне захотелось узнать, что же на самом деле заставляет человека по собственной воле забираться на верхушку огромной свечи – ракеты «Редстоун», «Атлас», «Титан» или «Сатурн» – и ждать, пока зажгут запал? И я решил пойти наиболее простым путем, то есть спросить об этом у самих астронавтов…».
Действие «Голоса крови» происходит в Майами – городе, где «все ненавидят друг друга». Однако, по меткому замечанию рецензента «Нью-Йоркера», эта книга в той же степени о Майами, в какой «Мертвые души» – о России. Действительно, «Голос крови» – прежде всего роман о нравах и характерах, это «Человеческая комедия», действие которой перенесено в современную Америку. Роман вышел сравнительно недавно, но о нем уже ведутся ожесточенные споры: кому-то он кажется вершиной творчества Вулфа, кто-то обвиняет его в недостаточной объективности, пристрастности и даже чрезмерной развлекательности.Столь неоднозначные оценки свидетельствуют лишь об одном – Том Вулф смог заинтересовать, удивить и даже эпатировать читателей, которые в очередной раз убедились, что имеют дело с талантливым романом талантливого писателя.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.