Муж по срочному объявлению - [19]

— Это не самое большое в мире «чертово колесо».

— Может, и нет, но это первое, на каком я катаюсь.

Она удивленно вскинула брови.

— Как вы ухитрились дожить до… — Джоанна нахмурилась. — Сколько вам лет?

— Тридцать один.

— И вы до сих пор ни разу не катались на «чертовом колесе»?

— Я и на «русских горках» никогда не катался. Наверно, это отнятое детство.

— Вы выросли в бедности? — От непрошеной волны сочувствия защемило сердце.

— Нет. Крепкий средний класс. Мои мать и отец — профессора университета в Беркли. Папа занимается астрофизикой, мама специализируется в микробиологии. Совсем детьми они вместе с родителями эмигрировали из России и начинали в этой стране с нуля. Посещения парка с развлечениями были в самой нижней строчке списка их приоритетов.

— Вы не единственный ребенок? Я хочу сказать, у вас есть близкие?

— Сестра. Рейчел. Она ассистент профессора в Массачусетском технологическом институте. Ее специальность — робототехника.

— Боже милостивый! Получается, что вы в своей семье паршивая овца?

— Ага. — Он захихикал. — По-моему, так и есть. Они возражали против моих занятий бизнесом и настаивали, чтобы я посвятил себя науке.

— Понимаю. Значит ли это, что ваше нынешнее безработное состояние — еще один вариант бунта против родителей?

Он ответил не сразу:

— Может быть, это и вправду бунт. Но не сознательный. У меня, Джоанна, никогда не было возможности быть ребенком. Заниматься спортом, как это делает Тайлер. Когда другие парни приглашали девушек на танцы, я торчал в лаборатории или нажимал на клавиши компьютера. В то время я хотел заниматься только этим.

— А теперь решили отдать дань увлечениям молодых?

— Теперь я хочу увидеть, как живет остальная часть человечества. Я хочу быть нормальным парнем. Хочу, например, пригласить вас на прогулку… И в любое место, куда вы пойдете со мной.

— Для нас обоих немного поздно говорить о свиданиях и прогулках. Это для юнцов, которые буквально бредят ими. А не для взрослых, у которых полно забот и ответственности.

— Кто-то отнял у вас мечты?

— Да. — От этого признания у нее сжалось горло. Но ее мечты украл не тот мужчина, который бросил ее беременную, как, наверно, полагал Крис. Мечты украла бабушка. Она в июле украшала елки рождественскими свечками и, когда светила полная луна, играла на тромбоне. Плохо играла. И она подбирала и несла в дом каждый обрывок веревки, какой ей попадался на пути. Мечты украла мать Джоанны — со своими «пурпурными», «абрикосовыми» и «желтовато-зелеными» днями. И отец тоже приложил руку. Он любил шум крыльев ветряных мельниц на крыше и потому украсил ими дом. И, помоги ей Боже, она тоже любила этот звук.

Отец Тайлера, как и его родители, совсем не был очарован эксцентричностью ее семьи. Правильнее сказать, они все пришли в ужас от их причуд.

«Чертово колесо» остановилось в высшей точке. Сиденье раскачивалось взад-вперед и поскрипывало. Над ними сияло полное звезд ночное небо. Млечный Путь тонкой серебристой аркой перерезал темноту. Внизу толпа уже начинала расходиться. Закрывались ларьки. Добровольные помощники принялись убирать мусор, оставшийся после карнавала. Подняв руку, Крис обхватил ладонью щеку Джоанны и повернул к себе ее лицо.

— Может быть, вместе мы сумеем найти новую мечту, — хрипло прошептал он. — Одну, которая бы подходила нам двоим.

— Я так не думаю, Крис. — А сердце бешено стучало в ребра.

На следующий день снова прорвало мусороотстойник. Лужа воды разлилась по полу кухни и уходила под буфет.

Джоанна вздохнула. Придется попросить о помощи Криса или ждать следующей недели, чтобы вызвать мастера. Самое правильное, если бы она записалась на курсы «Домашний мастер на все руки» в местном колледже общины. Там бы она научилась делать мелкий ремонт сама. Женщина не должна зависеть от мужчины, убеждала себя Джоанна. Ни в ремонте, необходимом в доме. Ни в любви, которой она так отчаянно жаждала.

Джоанна подняла голову и увидела, что мать вернулась из сада и стоит на пороге черного хода. В одной руке у нее рабочие перчатки, в другой — садовые ножницы. Соломенная шляпка слегка съехала на ухо. По щеке тянется полоска грязи.

— Слава Богу, розы в этом году очень удались. Они и сейчас выглядят будто весной. Твой отец так любил мои розы. — Она остановилась посреди комнаты и без особого удивления смотрела на пол перед раковиной. — Там лужа, дорогая. Ты заметила?

— Да, мама, я заметила. Но пока еще не решила, что мне с ней делать.

— Надо опять попросить Криса. — Агнес положила перчатки и ножницы на кухонный стол. — Он такой приятный молодой человек. Может быть, потом останется с нами пообедать…

— Мама, протечка не очень сильная, я подставлю миску, а завтра вызову водопроводчика. Это не должно стоить слишком дорого…

— Твой отец обычно особенно радуется жаренным в духовке цыплятам и оладьям с моим домашним джемом. Да, думаю, это именно то, что он сегодня захочет. — Она сняла шляпку и взбила волосы. — Когда он придет с работы домой, я попрошу его сбегать в кладовку. Он не будет возражать. Что касается такого рода вещей, он очень милый.

— Мама! Ты говоришь о папе или о Крисе?

— Я… — Смущение промелькнуло в глазах матери. Рука ее дрожала, когда она поправляла локоны с легким пурпурным оттенком. — Не беспокойся обо мне, дорогая. Я знаю, что все путаю. Но я думаю, будет мудрее, если ты попросишь Криса помочь. Мне бы не хотелось, чтобы протечка становилась все сильнее и ночью нас залило. Твой отец так тяжело работал, укладывая пол. Он бы очень огорчился, если бы пол испортился. Ты так не думаешь? Нам ни за что не суметь потом подобрать квадраты. И так же умно все расположить. Это была такая экономия.