Муж на час - [9]

— А как-нибудь, — пожала плечами Машка. — Вон, дойдем до пиццерии, да посидим там…

— А кто мне угрожал, что будет таскать по городу до посинения? — ехидно подколола я. — Не ты ли?

— Я тогда была сытая и отдохнувшая, — покаялась подруга. — А сейчас я с работы и не жрамши, и осознала всю глубину своих заблуждений.

— То-то же, — довольно проворчала я. — А то грозилась тут… Гулять давай! Снег первый в этом году!

— Ну Нин, — жалобно проныла Машка, — давай вон до следующей догуляем, и все, а? И Вадька, по-моему, скоро мерзнуть будет!

Я радостно зафыркала.

— Вадь, тебе холодно?

— Мне не холодно, но я хочу коктейль! И пиццу!

— Эх, вы, — ласково протянула я, притягивая их обоих к себе. — Ладно уж, пошли!

* * *

В пиццерии оказалось тепло, просторно, и пахло замечательно, и Машка с Вадькой тут же оживились, закрылись папкой меню и тут же заспорили. Спор был о том, можно ли Вадьке колу, или нельзя. Вадька напирал на то, что он уже большой и ему много чего можно и даже нужно, а любящая мать сообщала, что раз уж он такой взрослый, то и пусть для начала начнет спать в отдельной комнате на отдельной от матери кровати.

— Ужас просто, — Машка вытерла лоб и стянула шарф с шеи. — Мы укладываемся, как нормальные люди, поем колыбельную, почти засыпаем, а потом нам хочется обниматься.

— И вы обнимаетесь, — предположила я, зная Машку. Подруга энергично покивала.

— В итоге, засыпаем в обнимку.

— Я, конечно, не знаток, — я повела носом и стала выглядывать нашу официантку, — но, по — моему, это как раз и нормально. Засыпать в обнимку.

— По — моему, тоже, — Машка сопнула носом и повесила куртки на спинку стула. — Но нам тесно.

Я зафыркала и тоже пристроила свое пальто на стул.

— Нина, ты бы халат сняла, — хмыкнув, предложила Машка. — А то, что о нас люди подумают!

— Тьфу ты, — я стала сдирать с себя халат. — Забыла напрочь!

— Девушка, а вы врач, да? — с соседнего столика ко мне обращался подвыпивший мужичок.

— Я? Я врач, да, — не стала спорить я. — Только вам ко мне рано еще, мужчина!

— Чегой-то? — не сразу въехал мужичок.

— Я патологоанатом, — мило улыбнулась я, под Машкино хихиканье. Мужской интерес ко мне увял, не успев трансформироваться в головную боль, и Машка, финально хрюкнув, спросила:

— Морочим людям голову, да?

— А ты прикинь, что бы началось, если бы я ему честно ответила, что я массажист, — предложила я, слегка раздражаясь.

— Ну да, — согласилась подруга. — В следующий раз говори, что ты проктолог. Тоже интересно сразу отпадет.

— Не факт, — усмехнулась я. — А вдруг у человека проблема по профилю?

— Риск есть, — признала Машка, оживляясь. Оживление относилось к пицце, замаячившей на горизонте. Некоторое время мы сосредоточенно ее уничтожали, а Машка учила Вадьку вести себя в общественном месте. Ребенок из вредности шумел и порывался побегать по залу, Машка эти попытки безжалостно пресекала, я за всем этим наблюдала и тихо маялась от нехороших предчувствий.

— Ты чего скуксилась? — неожиданно спросила зоркая подруга. Я поморщилась и покрутила в воздухе ладонью. — А словами?

— Маетно мне, — вздохнула я.

— По поводу, или как? — тут же стала уточнять Машка.

— Да как тебе сказать, — затосковала я еще больше.

— Словами, — рыкнула подруга, а я сморщилась еще сильнее. Сформулировать мои смутные и неясные предчувствия было делом нелегким.

— Вадьку побереги, — выдавила я неохотно, а с Машки мигом слетела вся бравада.

— У тебя опять эти… Видения, дежа вю, или как оно там?

— Нет у меня видений, что я, баба Ванга, что ли? — проворчала я, отпивая сока. Меня немного попустило, и я подняла взгляд на подругу. Машка отдала на растерзание ребенку свой телефон, и теперь беспокойно меня рассматривала.

— На бабу Вангу не тянешь, — согласилась она. — А чувствуешь себя как?

— Нормально, — удивилась я. — А что?

— Передачу смотрела я недавно, — Машка помигала мне бровями. — Там в аккурат про людей икс говорили. Что их поначалу, когда дар только проявляется, коматозит со страшной силой. С непривычки.

— А про детей индиго там ничего не рассказывали? — кисло спросила я. — Какой дар, нафиг?!

— Индиго это цвет такой, при чем тут дети, — пробормотала подруга.

— Ну, как же, — язвительно продолжила я. — Ребенок-индиго — только что письку в рюмку совал, а тут же Солженицына читает!

Машка фыркнула в кружку с чаем и укоризненно на меня посмотрела.

— Нина!

— А что, — продолжила резвиться я, — ты вон рен-тв смотришь, а я Камеди. И там и там достоверность информации примерно одинаковая!

— А зачем письку в рюмку совать? — подал голос ребенок, и мы с Машкой схватились за голову.

— Совершенно не нужно ее никуда совать, — строго сказала Машка. — Это просто шутка такая, очень глупая! — последнее относилось ко мне и Камеди, очевидно, и я фыркнула.

— Увижу с рюмкой — голову откручу, — пообещала любящая мать, и Вадька кивнул, принимая угрозу к сведению.

— Мам, а давай мороженого! — предложил Вадька.

— С ума сошел? — окончательно обозлилась Машка. — Снег на дворе, какое мороженое?! Опять болеть?

— Мы же не на улице, — резонно ответил Вадька, а я снова непедагогично фыркнула, за что тут же огребла пинок по голени под столом.