Муж, любовник, незнакомец - [91]

— Ну ладно, ребята, чем бы вы здесь ни занимались... — Делайла выдавила из себя странный смешок, — продолжайте дальше. А я понаблюдаю.

— Не уходите далеко, — ехидно посоветовал Джей. — Вы сможете стать свидетельницей того, как прогулка по холоду собьет с Маффин спесь.

— Я никуда не собираюсь идти, разве что на твою публичную казнь, — огрызнулась Маффин. — Пошли, Делайла. Мне осточертела вся эта компания.

— Ерунда, я обожаю семейные ссоры.

— Тогда вам здесь самое место, — пробормотал Джей.

Делайла хмыкнула и выгнула бровь:

— Это приглашение?

— Делайла! — раздраженно фыркнула Маффин. — Ты что, флиртуешь с этой ослиной задницей? Разве ты не видела, что он со мной сделал?

— Скотина! — Подмигнув Джею, Делайла бросилась к Маффин и заботливо обняла ее. — Не волнуйся, крошка, я знаю, что тебе сейчас нужно. Как насчет сеанса у Рото, чудо-тренера? Не хотите присоединиться? — бросила она Джею через плечо.

Тот лишь улыбнулся.

— Уверены? — настойчиво повторила она. — Рото работает с группами. Ой!

Наверное, Маффин лягнула ее.

Джей смотрел вслед женщинам, направлявшимся к мерцающему в темноте желтому «мазератти». Делайла казалась женщиной, способной управлять не только мощным автомобилем, но и всем, что встречалось на ее пути. Маффин не выдерживала сравнения с ней. Она была похожа на снаряд, готовый вот-вот вылететь из жерла, и Джею не требовалось долго размышлять, чтобы понять почему: из-за него.

Когда женщины дошли до машины, Маффин обернулась и без всякой паузы выпалила две фразы:

— С твоей маленькой сладкой женушкой произойдет нечто ужасное. Нечто невыразимое словами.

Джей уставился на нее. Потом тряхнул головой.

— Не будь дурой. Ты ничего не сделаешь Софи. Ты никому ничего не сделаешь. У тебя кишка тонка.

— А я говорю не о себе. Ей следует бояться тебя.

Дверцы машины с треском захлопнулись. Мотор кашлянул и взревел.

Оранжевые габаритные огни удаляющегося «мазератти» образовали две огненные полосы, которые светились в темноте даже после того, как машина скрылась из виду. Джей прислушался к затихающему вдали реву мотора. К тому времени, когда он замер окончательно, угасла и веселость, которую вызвало у него кривлянье Маффин, его сковал холод.

Он мог бы просто забыть о глупостях, которые она здесь наговорила, если бы это не коснулось Софи и если бы Маффин не произнесла это проклятие. Теперь придется отнестись к ней серьезно. Сама напросилась. «И если кому-то действительно следует бояться, — мрачно подумал он, — так это самой Маффин».

Услышав стук в дверь ванной комнаты, Софи встревожилась.

— Ты здесь? Можно мне войти, дорогая?

Это был голос свекрови. Прошло уже минут десять, как Софи заперлась в ванной для гостей, и не было ничего удивительного в том, что Уоллис в качестве парламентера явилась уговаривать ее выйти. Было бы более удивительно, если бы она не пришла.

После того как Маффин вывели и за столом повисла неловкая тишина, Софи, извинившись, покинула столовую: выдерживать взгляды, которые на нее бросали исподтишка, было тягостнее, чем присутствовать при сцене, устроенной Маффин. Джей мог бы сгладить неловкость шуткой или каким-нибудь остроумным замечанием, заставив всех посмеяться, но его в комнате не было, а умения Софи улаживать публичные недоразумения хватало лишь для малышей.

— Конечно, входите, — ответила она Уоллис.

Дверь со скрипом растворилась, и Уоллис проскользнула внутрь, словно призрак, плывущий по потайному коридору.

— Надеюсь я тебе не помешала?

— Нет, разумеется, нет. — Софи постаралась улыбнуться, но Уоллис видела ее насквозь. Она схватила руку Софи и крепко сжала ее в своих холодных ладонях.

— Она завидует, Софи. Ты ведь понимаешь, правда? У тебя скоро будет все, чего она так жаждет.

— Да, наверное, но все равно это было для меня шоком. Я считала Маффин своим другом.

Уоллис сильнее сжала ее руку:

— Мне страшно неприятно оказаться тем человеком, который должен лишить тебя иллюзий, дорогая, но, когда речь заходит о богатстве и власти, ничего святого не остается. Даже самые близкие отношения дают трещину. Распадаются семьи. Маффин старается прибрать дело к рукам с тех самых пор, как умер Колби. Она всегда считала, что оно должно перейти к ней, и, вероятно, так бы оно и случилось, если бы в дело не вмешались адвокаты и совет директоров.

Софи внезапно почувствовала, какие крепкие у Уоллис духи. Их слишком сильный цветочный запах смешивался с запахом ароматических банных свечей.

— Мне этот бизнес никогда не был нужен. Она это знает.

— Но он будет принадлежать тебе, вам с Джеем, а это единственное, что имеет для нее значение. Империя по праву ваша, но не забывай, что зависть отравляет умы, направляет мысли в опасное русло.

Заметив выражение, появившееся на лице Софи, Уоллис раздраженно вздохнула:

— Ну, в чем дело? Мне не следовало этого говорить? Ну вот, я тебя напугала.

Софи была не столько напугана, сколько озадачена. Она не могла не задуматься о том, кто еще, помимо Маффин, может оказаться отравленным завистью. Сколько еще людей жаждут того, что должно достаться ей? В этом списке может быть и сама Уоллис, разве что свекровь, кажется, представляет себе ситуацию как противостояние семьи адвокатам. Они для нее враги, а Софи — член семьи. Положение Маффин было далеко не таким же ясным.