Муж, любовник, незнакомец - [89]

Она поставила бокал на стол, при этом подвески на ее браслете мелодично звякнули. Она потрогала тот, что изображал стрелу, пронзающую круг, — знак Джея, но ответной реакции не последовало. Страх заползал ей в сердце, пронизывал холодом. Оставалось надеяться, что романтический сценарий, сочиненный ею для Джея и Софи, не был ошибкой. Она не ожидала никаких осложнений, если только Софи не станет задавать слишком много вопросов по мере того, как события начнут развиваться, или совать нос в то, что ее не касается. В противном случае она может стать помехой для нескольких людей, включая самого Джея. Нет, Уоллис надеялась, что невестка будет эффективно содействовать успеху дела. Уоллис и впрямь этого хотелось — ради всеобщего блага.

— Когда намечается оглашение? — потихоньку спросил Эл.

Он зачерпнул ложечкой немного крем-брюле, положил в рот и, поморщившись, бросил ложечку на тарелку.

Ужин был восхитительным: жареная свиная вырезка с грибами и картофелем в чесночном соусе. Но к десерту Уоллис тоже не прикасалась: нужно будет сказать Милдред, чтобы в следующий раз не скупилась на сахар, заваривая карамельный крем.

— Я полагаю, что очень скоро, — ответила она. — Вот-вот подадут кофе.

Джей попросил ее устроить скромную вечеринку для узкого семейного круга, но ей удалось вытянуть из него лишь то, что во время вечеринки он собирается кое-что сообщить. Мужчины такие скрытные, раздраженно вздохнула Уоллис. Она полагала — и надеялась, — что это будет нечто, связанное с ним и Софи. Раз они теперь снова вместе, Уоллис была уверена, что напряжение, сковывавшее Джея, уйдет, и в конце концов она сама обретет прежнее присутствие духа.

Чтобы составить компанию за столом, она пригласила Эла и двух кузенов по линии мужа с женами. У обоих сыновей покойной сестры Ноя были акции, дающие право голоса, оба они заседали в совете директоров, и она хотела обеспечить их поддержку в продвижении Джея к власти.

— Да, Милдред, можно нести кофе, — кивнула Уоллис, увидев, что служанка топчется в дверях с серебряным кофейником.

— Мне не нужно. — Маффин перевернула вверх дном чашку тончайшего фарфора, словно это была грубая глиняная кружка, а сама она находилась в какой-нибудь забегаловке.

Услышав, как чашка громко звякнула о блюдце, Уоллис поморщилась.

— Она что, напилась? — пробормотал Эл. — Или это я?

Эл имел в виду Маффин, и Уоллис вынуждена была признать, что, вероятно, он прав. В этот раз старшая невестка непременно пожелала прийти, хотя обычно чуралась приемов у Уоллис как чумы. Хуже того, она привела с собой приятельницу — загадочное существо по имени Делайла. У нее были развратные зеленые глаза и одета она была в блестящий черный костюм-комбинезон, который держался на одной лямке. Единственным украшением ее было изящное колечко из белого золота, продетое в ноздрю.

Маффин не съела ни крошки после восхитительного салата из жареных сладких перцев с мягким козьим сыром. Она лишь возила еду по тарелке, зато исправно осушала свой бокал, вновь и вновь заботливо наполняемый Милдред, Ее подруга Делайла тоже много пила, и обе без умолку болтали весь вечер о своей революционной косметической линии, чтобы произвести впечатление то ли на Джея, то ли на его кузенов. Впрочем, едва ли имело значение на кого именно. По мнению Уоллис, говорить о делах за званым столом в любом случае проявление дурного тона. Но еще хуже было то, что Маффин выказывала пристальный интерес к Джею. Хорошо, что Уоллис предусмотрительно посадила ее по одну сторону стола с ним и Софи — так Маффин было труднее следить за каждым их движением.

В тот момент, когда служанка поспешно вошла в столовую, Джей встал и обратился к ней:

— Милдред, прежде чем вы разольете кофе, могу я попросить вас принести всем по бокалу шампанского?

— Шампанское! Вот это уже лучше. — Маффин зааплодировала, а Делайла постучала ложкой по своему пустому бокалу.

Они вели себя как двое избалованных детей, и Уоллис догадывалась, что они получают тайное удовольствие от своих вызывающе плохих манер. Она решительно настроилась игнорировать их, но Джей, садясь на стул, незаметно для окружающих выразительно посмотрел на Маффин.

Наглый взгляд, который та метнула в ответ, встревожил Уоллис. Маффин обожала провокации, и Уоллис опасалась, что осуждающий взгляд Джея может еще больше ее раззадорить.

Милдред поставила на стол поднос с бокалами и гигантской открытой бутылкой «Дом Периньон» в ведерке со льдом. «По крайней мере, Маффин придется подождать, пока Джей сделает свое объявление, прежде чем она сможет выпить еще», — злорадно подумала Уоллис.

Когда шампанское запенилось в бокалах, Джей встал.

— Мы с Софи хотим вам кое-что сообщить, — сказал он.

Софи тоже встала, и он обнял ее за талию. Уоллис заметила, что Софи крепко сжимает что-то в руке — что-то, похожее на половинку разломанной гадальной косточки.

— Моя очаровательная жена сделала меня счастливейшим человеком на свете, — произнес он слегка осипшим голосом, глядя на Софи пламенным взглядом. — Она согласна вернуться в Большой дом. Мы снова будем вместе.

— Джей! О, Джей, это замечательно! — со слезами на глазах воскликнула Уоллис, вскочив со стула. — Софи, я так рада, так счастлива за вас обоих!