Муж, которого я купила - [25]

Впервые я услышал эту историю примерно двадцать пять лет назад, когда Айн Рэнд читала ее вслух на курсах по развитию писательского таланта каким-то своим юным поклонникам. Аудитории сообщили, что это был рассказ начинающего писателя, и попросили сделать вывод, есть ли у этого писателя будущее. Некоторые студенты быстро поняли, кто автор, но среди присутствующих было достаточно и таких, кто этого не понял, и впоследствии они крайне удивились и даже возмутились, узнав правду. Их возражения касались отнюдь не каких-либо изъянов рассказа, а того общего духа, в котором он был выдержан. «Он ведь такой несерьезный!» — таким было самое частое обоснование своего недовольства. «В нем нет ничего общего с теми грандиозными темами, которые вы поднимаете в своих романах», «В нем нет ни глубоких страстей, ни бессмертной борьбы, ни философского смысла».

Мисс Рэнд ответила, в сущности, следующее: «В этом рассказе обсуждается один, но самый главный животрепещущий вопрос — имеем мы право жить на этом свете или нет?»

Она продолжила объяснять, что злорадство — то чувство, которое описывает человека, как существо, которому предначертано страдать и потерпеть крах, — пронизывает все в нашу эпоху: что даже те, кто утверждает, что отвергают такую точку зрения, как правило, сегодня чувствуют, что стремление к ценности должно быть сродни болезненному крестовому походу, где каждый, сжав зубы, посвящает себя этой мрачной, но святой борьбе со злом. И подобное отношение, по ее словам, наделяет это зло чересчур большой властью. По ее мнению, зло изначально бессильно (за подтверждением читайте роман «Атлант расправил плечи»), а Вселенная не настроена против человека, она «доброжелательна». Все это означает, что человеческие ценности (основанные на разумных причинах) можно достичь здесь, в этой жизни. Поэтому счастье не следует рассматривать как несчастный случай, напротив, метафизически, как нормальное, естественное развитие событий.

Если выразить это более кратко и философски, то глубинный смысл человека заключается не в надгробии, над которым торжественно растянулись венцы, сплетенные из его заслуг при жизни, а в беззаботном веселье, сопровождающем весь его путь до самого последнего вздоха. Истории, которые отражают данный подход, написанные специально для того, чтобы воспроизвести Вселенную такой доброжелательной, какая она и есть, должны иметь право на существование. И они должны быть написаны в таком стиле, будто все крупные проблемы уже решены, и теперь следует сосредоточиться лишь на самом человеке и его взаимодействии с миром, которое приводит его к успеху и к наслаждению романтикой, приключениями и переживаниями свободной души.

В романе «Атлант расправил плечи» есть момент, когда Дэгни описывает смех Франческо как: «…самый веселый звук на свете… Способность к безоблачному удовольствию, подумала она, не является уделом безответственных дураков… чтобы быть в состоянии так смеяться, необходимо проделывать самую тщательную и глубокую мыслительную работу». Пользуясь подобными цитатами, можно сказать, что более серьезные работы Айн Рэнд отражают ее сложное философское видение мира, а произведения вроде «Хорошей статьи» подобны безоблачному смеху Франческо.

Конечно же история все-таки принадлежит достаточно раннему периоду творчества писательницы, и не следует рассматривать ее без осознания того факта, что поставленные перед ней цели не были в достаточно мере ясны и самому автору.

Лори, молодой герой, является лишь далекой предпосылкой к будущим образам мужчин в произведениях Айн Рэнд. С другой стороны, Джинкс, отражающая первенство женщин, свойственных для ранних работ писательницы, является самым проработанным и зрелым персонажем всего рассказа. Она постоянно во всем опережает Лори. И все же, как и следовало ожидать от Айн Рэнд, чувства Джинкс по отношению к Лори являются одним из наиболее убедительных элементов истории — тем, в чем она кардинально отличается от любой феминистки. «Женщины, — говорит она Лори в какой-то момент — просто болтуньи».

С точки зрения писательского мастерства, «Хорошая статья» продемонстрировала, сколь большой шаг вперед совершила Айн Рэнд в сравнении со своим прошлым «Мужем, которого я купила». Знаний об английском языке у автора заметно прибавилось, хоть ей все же предстояло многому научиться. Оригинальность определенных описаний и внезапные проблески остроумия во фразах явились первыми предвестниками грядущего. Диалоги, особенно по части сленга, до сих пор не выверены так, как полагается, и сам тон произведения страдает от неуверенности, происходящей, скорее всего, из-за широких границ между различными стилями выражения мысли на письме. Но, несмотря на эти недостатки, в целом истории удается передать богатые ощущения, которые переживала в своей душе Айн Рэнд.

Десятилетия спустя, после того как Айн Рэнд уже написала роман «Атлант расправил плечи», она вдруг сообщила, что хочет написать чисто приключенческую историю без всякого философского подтекста. (Она даже успела придумать герою имя — Фостин Доннегал — и описать его в духе Лори МакДжи, все так же с ямочками.) Но она так и не взялась за эту идею основательно.