Муж и жена - [29]

Эта комната была больше той, в которой он спал, когда мы жили все вместе. И конечно же, она была более аккуратной. Либо он изменил свои привычки, либо он теперь жил в доме, где царил порядок.

— Ну, и как тебе моя комната, папочка?

— Отлично, дорогой. Я вижу, что у тебя здесь все есть.

— Да, правда.

Джина погладила его по голове:

— Пэт, почему бы тебе не пойти вниз и не посмотреть видео?

Наш мальчик выглядел крайне удивленным:

— А можно? Разве уже не пора спать?

— Сегодня особенный вечер. Почему бы тебе не посмотреть первую серию?

Когда Джина говорила о первой серии, она имела в виду первый фильм из «Звездных войн».

— Не весь фильм, конечно, а только до того места, когда дройды берут пленника, ладно? — Это было давнишнее условие. Именно так она всегда говорила: «До того места, когда дройды берут пленника». Я уже слышал это раньше, даже иногда сам так говорил. — Потом почисти зубы и надень пижаму. Мне надо поговорить с твоим папой.

Пэт побежал вниз, не веря своему счастью. А Джина улыбнулась мне в спальне нашего сына.

— Гарри, — негромко проговорила она.

— Джина, — ответил я. Она выглядела такой стройной и симпатичной. Моя бывшая жена.

— Я хотела кое-что тебе сказать.

— Валяй.

— Не знаю, как это выразить словами. Наверное, я хотела бы объяснить, что не пытаюсь украсть его у тебя.

— Это хорошо.

— Что бы ни случилось, где бы мы ни были, ты всегда останешься его отцом. И ничто этого не изменит.

Я ничего не сказал. Я не стал говорить ей, что сегодня утром был у юриста и что Пэт пойдет к самолету только через мой труп. Я знал, что она пытается быть великодушной, но она не открыла мне ничего нового.

— Жизнь не может всегда опираться на прошлое. И Ричард, и я… мы только думаем о будущем. О будущем нашей семьи. Поэтому мы и уезжаем. Я хочу, чтобы ты постарался это понять. Мы просто думаем о будущем. В семьях так и бывает, Гарри. — Тут она рассмеялась. — Хочешь, я тебе кое-что покажу?

Вдруг она напряглась, как будто мы были незнакомы, и мы оба почувствовали скованность от излишней вежливости.

— Как у тебя со временем?

— У меня его сколько угодно, Джина.

Я последовал за ней из комнаты Пэта. Через один лестничный пролет находился своего рода небольшой кабинет. Тут стояли офисные яшички, книжный стеллаж и голубой монитор компьютера «Аи Мак». На письменном столе — фотография Пэта в два года, на которой он, улыбающийся, сидит голышом в «лягушатнике» бассейна. Комната Джины.

Она открыла большую плоскую картонную коробку и вытащила из нее охапку фотографий Пэта. Размером десять на восемь. Черно-белые, профессионального качества.

Удивительно красивые.

Должно быть, их сделали пару месяцев назад, еще летом, потому что у Пэта были длинные, как до стрижки, волосы и загорелое лицо. Он был по пояс голым, радостным и искрящимся жизнью. На большинстве снимков он смеялся, на других — застенчиво улыбался от удовольствия. Все фотографии были сняты в один солнечный летний день. Пэт дурачился перед объективом в незнакомом мне саду. Наверное, это сад Джины, сад возле этого дома.

У меня, когда я глядел на эти черно-белые фотографии моего сына, перехватило дыхание, потому что фотограф в совершенстве уловил его характер.

На снимках Пэт брызгался водой из бассейна, задыхаясь от восторга, валялся на мокрой траве и швырял футбольный мяч в забор сада, покатываясь от смеха. Его глаза, лицо, худенькие руки и ноги — фотограф не упустил ничего. Меня поразило, что кто-то сумел так хорошо уловить самую суть Пэта.

— Это ты снимала?

Джина отрицательно покачала головой.

— Нет, только вот эту, — ответила она, протянув мне еще одну фотографию. Было видно, что ее сделали и тот же день и тем же фотоаппаратом, но снимал кто-то другой. Пэт спокойно стоял перед камерой и застенчиво улыбался. Рядом с ним я увидел улыбающуюся молодую женщину с экзотической внешностью, которая одной рукой обнимала за плечи моего сына. Она была очень красивой. И сексуальной. И приятной. Она являлась всем, что только можно захотеть.

— Ты ведь никогда не встречался с моей подругой Казуми? — спросила Джина. — Мы с ней целый год жили в одной квартире в Токио. Она сейчас в Лондоне. Хочет стать фотографом. Она просто влюбилась в Пэта. Ты сам это видишь.

Мне тут же захотелось встретиться с ней. С этой женщиной-фотографом, которая так ясно разглядела моего сына, его нежную и радостную сущность. Эту незнакомку, которая сумела заглянуть за напряженную, неулыбчивую маску, которую он научился теперь носить. Эту женщину, которая смотрела на моего сына моими глазами.

Неожиданно в моей голове опять ожилата самая мысль, которая является самым началом измены. Опаснейшая мысль для любого женатого мужчины.

«Она где-то там. Она существует.

Просто я еще ее не встретил».

8

Я надеялся, что мой адвокат поможет мне удержать сына, полагая, что вот сейчас он сообщит о нарушении Джиной некоего закона, предусмотренного природой, и что правовое законодательство не позволит ей преступить его. Как же я ошибался.

— Но ведь родители имеют определенные права, не так ли? — говорил я.

— Все зависит от того, что вы подразумеваете под словом родитель, — покачал головой Найджел Бэтти. — Мистер Сильвер, существуют разные категории родителей. Родители, состоящие в браке друг с другом и не состоящие. Мачехи и отчимы. Усыновители и опекуны. Определите ваше понимание термина «родители».