Музейный роман - [106]
Голос был хорошо узнаваемый, успокаивающий, уже привычный его чуткому уху, приятный на звук и ласкающий рецепторы головы. Он тоже прикрыл глаза. Неловкость за проявленное негостеприимство чуть отступила. Сделалось покойно и воздушно. И Лев Арсеньевич Алабин, хороший искусствовед, неторопливо, без оглядки на любое прошлое и незнакомое будущее, поплыл по течению вслед за лёгкой лодчонкой с рулевой Евой Ивáновой на корме, указующей им обоим путь в самое обыкновенное неподкупное настоящее.
— Праздник… — тем временем Ева уже отслеживала очередные коробьянкинские затеи, — праздник какой-то… музей закрыт, только охрана внизу. Она звонит, её видят на экране монитора, открывают, впускают. Спрашивает её — это вахтёрша наша, Полина Дмитриевна:
«Ираида Михална, что ж это вы, сердешная, отдыхали б, как все, а то всё работа да работа эта неугомонная. Пожалели б вы себя, в такой-то день…» Отвечает: «Да я ненадолго, Полин, вот только бумаги кой-какие заберу, что вчера в суете оставила». «А это?» — это снова уже Полина интересуется, указывает на пакет… там на нём логотип какой-то ещё… сейчас… Да, вижу, «Bosco di Ciliegi». Пакет с ручками, довольно объёмный, жёсткий, чёрного картона. «Да нет, милая, — это снова Коробьянкина, улыбается вахтёрше, — это покупки, я их у себя в кабинете оставлю, пожалуй, а потом заберу, чтобы не таскаться с ними по городу…» Спускается… минует закоулки, ведущие ко второй «могиле»… Озирается по сторонам, открывает хранилище, заходит… идёт прицельно, ничего не ищет… Достигла. Вытаскивает что-то с нижнего стеллажа… Это… Это Шагал, тот самый, точно, наш, поддельный…
Ева продолжала говорить, не отрывая от объекта наблюдения прикрытых глаз; голос её был всё так же ровен и беспристрастен, словно то, что происходило где-то там, в преднамеренно высветленном параллельном мире, не имело за собой ни грамма предосудительного или нечистого.
— Освобождает пакет от содержимого… это скомканная бумага, рулонная кажется… Заталкивает её под стеллаж… Кладёт Шагала в пакет, сверху — немного бумаги. Идёт обратно, запирает за собой, опечатывает дверь… поднимается по лестнице… В общем, проделывает обратный путь…
«Чего ж, так и не оставили, Ираида Михална? — это Полина спрашивает, кивает на пакет. — Передумали?»
«Да я же на машине, миленькая… — Коробьянкина игриво хлопает себя ладонью по лбу, тоже улыбается. — Сосудистые явления, будь они неладны…»
Полина довольна: тема, кажется, в масть… Сообщает:
«У моей дочки тоже сосудистые нашли — на ногах, звёздычкими. Сказали, лазером хорошо. Не пробовали?»
Та улыбается, но, видно, торопится, хотя и не сказать что нервничает… Отвечает вахтёрше:
«До послезавтра теперь, Полинушка, пошла я, дети ждут, сами же никогда не поедят, если не придёшь и в рот не сунешь…»
«До свиданья, Ираидочка Михална», — это снова вахтёрша. Та выходит, эта запирает. Так, дальше… Коробьянкина идёт по переулку… оглядывается, но так, чтобы выглядело непреднамеренно… Садится в машину… не разберу какую… номера грязные, в снегу. Сейчас… сейчас… трогаются с места… уезжают… Стёкла тёмные, большего не вижу…
И разомкнула веки.
Ещё какое-то время ведьма сидела молча, чуть раскачиваясь, приходя в себя. Затем встряхнула головой, протёрла глаза тыльной стороной ладони, выдохнула.
— Марку хотя бы приметила? — то было первое, о чём он спросил по завершении «слушаний».
— Ты про машину? Нет, не поняла, я, вообще-то, в них не очень. Но точно, что тёмная. Даже нет, чёрная, совсем. И красивая, с лыжами такими на крыше. Большая, как вездеход.
— Да половина внедорожников такая! — чертыхнулся Алабин. — Город наш, Евочка, почти целиком состоит из неотличимо чёрных вездеходов с сомнительным прошлым и таким же подозрительным настоящим. Любого останавливай и смело расстреливай, не ошибёшься. — И хмыкнул: — Шучу!
Она, однако, шутку не оценила, даже слабо не улыбнулась.
— Что, тяжкий труд? — игриво нахмурил брови Алабин. — Головка после не болит?
— Это не физический труд, это больше психическая затрата, дикое напряжение мысли, — покачала головой Ева, — как будто силишься вспомнить нечто чрезвычайно важное, от чего зависит чья-то жизнь или даже, вполне возможно, собственная смерть, и понимаешь, что если не успеешь, то вот оно, надвигается. И тянешь, тянешь на себя, вытаскиваешь последним усилием, собираешь волю в затылке и сосредотачиваешься исключительно на этом. Ну а потом то, что увидела, вдруг оказывается не важным, наполненным ненужной пустотой, как будто надували кислородом, а закачался какой-то там вредный сероводород. Но только в тот момент ты об этом ещё не знаешь, потому что уже поздно взвешивать, остаётся лишь догонять, чтобы не упустить. Как-то так. А голова и правда иногда побаливает потом, и, кстати, не слабо.
— Я-я-ясно, Евочка… — задумчиво протянул Лёва, — ясно, что чуда не произошло: снова в деле всё та же покойница наша. А копию шагаловскую, ясное дело, она потом вернула точно тем же способом, простым и понятным. Даже можно щупальца твои больше не запускать. Вопрос только, где оригинал, у кого? — И тут же догнал её очередным вопросом: — А ты, кстати, не помнишь саму картину? Сюжет, я имею в виду. Тебе тогда удалось разглядеть её? Или, может, сейчас.
Три девушки работают на московской «точке». Каждая из них умело «разводит клиента» и одновременно отчаянно цепляется за надежду на «нормальную» жизнь. Используя собственное тело в качестве разменной монеты, они пытаются переиграть судьбу и обменять «договорную честность» на чудо за новым веселым поворотом…Экстремальная и шокирующая повесть известного писателя, сценариста, продюсера Григория Ряжского написана на документальном материале. Очередное издание приурочено к выходу фильма «Точка» на широкий экран.
Григорий Ряжский — известный российский писатель, сценарист и продюсер, лауреат высшей кинематографической премии «Ника» и академик…Его новый роман «Колония нескучного режима» — это классическая семейная сага, любимый жанр российских читателей.Полные неожиданных поворотов истории персонажей романа из удивительно разных по происхождению семей сплетаются волею крови и судьбы. Сколько испытаний и мучений, страсти и любви пришлось на долю героев, современников переломного XX века!Простые и сильные отношения родителей и детей, друзей, братьев и сестер, влюбленных и разлученных, гонимых и успешных подкупают искренностью и жизненной правдой.
Трехпрудный переулок в центре Москвы, дом № 22 – именно здесь разворачивается поразительный по своему размаху и глубине спектакль под названием «Дом образцового содержания».Зэк-академик и спившийся скульптор, вор в законе и кинооператор, архитектор и бандит – непростые жители населяют этот старомосковский дом. Непростые судьбы уготованы им автором и временем. Меняются эпохи, меняются герои, меняется и все происходящее вокруг. Кому-то суждена трагическая кончина, кто-то через страдания и лишения придет к Богу…Семейная сага, древнегреческая трагедия, современный триллер – совместив несовместимое, Григорий Ряжский написал грандиозную картину эволюции мира, эволюции общества, эволюции личности…Роман был номинирован на премию «Букер – Открытая Россия».
Роман-триллер, роман-фельетон, роман на грани буффонады и площадной трагикомедии. Доведенный до отчаяния смертью молодой беременной жены герой-писатель решает усыновить чужого ребенка. Успешная жизнь преуспевающего автора бестселлеров дает трещину: оставшись один, он начинает переоценивать собственную жизнь, испытывать судьбу на прочность. Наркотики, случайные женщины, неприятности с законом… Григорий Ряжский с присущей ему иронией и гротеском рисует картину современного общества, в котором творческие люди все чаще воспринимаются как питомцы зоопарка и выставлены на всеобщее посмешище.
Психологическая семейная сага Григория Ряжского «Четыре Любови» — чрезвычайно драматичное по накалу и захватывающее по сюжету повествование.В центре внимания — отношения между главным героем и четырьмя его женщинами, которых по воле судьбы или по воле случая всех звали Любовями: и мать Любовь Львовна, и первая жена Любаша, и вторая жена Люба, и приемная дочь Люба-маленькая…И с каждой из них у главного героя — своя связь, своя история, своя драма любви к Любови…
Милейшие супруги, Лев и Аделина Гуглицкие, коллекционер старинного оружия и преподаватель русской словесности, оказываются втянуты в цепь невероятных событий в результате посещения их московской квартиры незваным гостем. Кто же он — человек или призрак? А быть может, это просто чей-то расчетливый и неумный розыгрыш?В этой удивительно теплой семейной истории найдется место всему: любви, приключению, доброй улыбке, состраданию, печали и даже небольшому путешествию в прошлое.И как всегда — блестящий стиль, неизменное чувство юмора, присущее автору, его ироничный взгляд на мир подарят читателю немало чудесных моментов.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Жизнь семьи Грузиновых-Дворкиных складывалась вполне респектабельно: глава семьи – герой Отечественной войны, дошедший с батальоном до Праги, профессор, заведующий кафедрой; жена, красавица княжеских кровей; подающий надежды сын; просторная квартира в центре Москвы… Но ветры перемен не минуют в российской истории никого, и вот, уже в послевоенные годы, семейная идиллия дает трещину. А все началось с внезапного уплотнения, когда на профессорскую жилплощадь подселяют загадочную чету Рубинштейнов. После этого жизнь превращается в сплошные подмены.
Подобного издания в России не было уже почти девяносто лет. Предыдущий аналог увидел свет в далеком 1930 году в Издательстве писателей в Ленинграде. В нем крупнейшие писатели той эпохи рассказывали о времени, о литературе и о себе – о том, «как мы пишем». Среди авторов были Горький, Ал. Толстой, Белый, Зощенко, Пильняк, Лавренёв, Тынянов, Шкловский и другие значимые в нашей литературе фигуры. Издание имело оглушительный успех. В нынешний сборник вошли очерки тридцати шести современных авторов, имена которых по большей части хорошо знакомы читающей России.
В 1983 году впервые прозвучала песня «Гоп-стоп», профкомы начали запись желающих купить «москвич» в кредит и без очереди, цены на нефть упали на четвертый год афганской кампании в полтора раза, США ввели экономические санкции против СССР, переместили к его границам крылатые ракеты и временно оккупировали Гренаду, а советские войска ПВО сбили южнокорейский «боинг».Тринадцатилетний Артур живет в лучшей в мире стране СССР и лучшем в мире городе Брежневе. Живет полной жизнью счастливого советского подростка: зевает на уроках и пионерских сборах, орет под гитару в подъезде, балдеет на дискотеках, мечтает научиться запрещенному каратэ и очень не хочет ехать в надоевший пионерлагерь.