Музей воров - [14]
— Вы видели эту девочку? — нетерпеливо спросила Хранитель Хоуп — Если да, то вы должны немедленно сообщить нам.
— А что вы сделаете, если поймаете? — поинтересовался он. — Выпорете ее? Отрежете ей пальцы? Поставите клеймо на лбу? Так бы поступили раньше. Эх, старые добрые деньки!
Глаза Голди испуганно расширились. Отрезать ее ПАЛЬЦЫ?!
— Вы издеваетесь?! — изумилась Хранитель Хоуп. — Мы не повредим ей. Мы просто… переобучим ее.
— Ага! Промывание мозгов! Рад узнать, что наш город в таких добрых руках, — большие ноги Шинью отошли и от стола, но Голди прекрасно слышала его слова. — На Старом Арсенальном холме есть огромное количество мест, где может спрятаться сбежавший ребенок. Где-нибудь в особняках…
— Мы еще не закончили! — прервал его Хранитель Комфорт. — Командующий приказал нам тщательно обыскать каждое общественное здание.
— Тогда нам и вправду выпала большая честь, — сказал Шинью. Голос его на мгновение изменился, словно он поклонился. — Позвольте мне сопровождать вас во время ваших поисков.
— Нам не нужно сопровождение, — отказалась Хранитель Хоуп.
— Вы уверены? Ну, как знаете. Зовите, если вам понадобиться помощь. Я покажу, откуда лучше всего начать. Вот туда, налево, потом направо — и вы в первой выставочной комнате.
Его голос становился все тише по мере того как он провожал Хранителей.
Под столом Голди смотрела на остатки белой шелковой ленточки на запястье. Как она могла быть настолько глупой? Ну конечно Хранители будут во всем винить ее родителей. Конечно, они накажут их. Ей стоило подумать об этом!
В приступе отвращения она сорвала остатки ленточки. Командующий прав. Она глупая и извращенная. Она заслуживает цепи наказания.
— Ш-ш-ш, — это был Шинью. Он уже успел вернуться. И склонился так, что его большой нос оказался как раз напротив девочки.
— Музей отвлечет их на какое-то время. — Прошептал он. — Идем со мной.
Голди вылезла из-под стола и пошла за ним из кабинета. На середине тусклого коридора он вдруг остановился и тихо позвал:
— Херро Дан? Она у нас. — А затем пошел по тому пути, которым пришел.
— Так значит, мы все же нашли тебя, девочка, — сказал голос за спиной у Голди. Девочка резко обернулась. За ней стоял пожилой мужчина с широким носом и кожей цвета мускатного ореха. На нем был голубой клетчатый плащ с латунными пуговицами.
— Пойдем, я покажу тебе, где можно поспать, — сказал он. — Идем, не отставай!
Голди слишком устала, чтобы удивляться тому, что эти странные люди рискуют, укрывая ее. Она покорно пошла за человеком.
Вокруг не были и следа роскошной истории, которую Шинью обещал Хранителям. Вместо этого комнаты оказались забиты мусором. Встречались рваные картины и сломанные стулья, часы без маятников и со стрелками, остановившимся давным-давно. Разбитые бутылки и пустые кубки.
Это была самое скучное место, в котором Голди доводилось бывать. И ей это нравилось. Она не хотела интересоваться. Она хотела волноваться о маме и папе и винить себя за случившееся. Она хотела чувствовать себя несчастной и ненужной.
И все же…
Пожилой мужчина остановился у уборной, подождал ее снаружи, дожидаясь, пока она приведет себя в порядок и умоется. Когда же она вышла, оказалось, что произошло что-то странное. Словно все здание изменилось. Словно огромный спящий зверь на мгновение проснулся, перевернулся на другой бок и снова уснул.
Голди остановилась. Перед ней стоял деревянный шкаф, заполненный стеклянными банками. Секунду назад банки были пустыми, но теперь в каждой из них плавало по жирной мертвой змее. Девочка изумленно смотрела на них.
За стеклом одна из змей вдруг открыла глаза и посмотрела на девочку.
— Мамочки! — испуганно вскрикнула Голди.
Херро Дан успокаивающе погладил ее по руке, а затем положил руку на ближайшую стену и начал петь. Его голос перекатывался вверх и вниз, складываясь в странную неуловимую мелодию, от которой волосы на затылке Голди встали дыбом.
— Хо-ох-ох-ох, — пел мужчина. — Мм-мм-ох-ох-ох-ох-ох.
Терзаемая любопытством Голди положила руку на стену.
И как только она это сделала, она услышала… нет, она почувствовала… музыку. Глубокую, дикую музыку. Она, казалось, поднималась из центра земли и вливалась в нее, как кипяток. Девочка отдернула руку, как ошпаренная.
Змеи в банках плавали в океане желтой жидкости. Их глаза были закрыты, а чешуя начала слезать. Они определенно были мертвы очень и очень долго.
«Должно быть, я это все выдумала», — подумала Голди. — «Но это выглядело так по-настоящему…»
Пожилой мужчина перестал петь и убрал руку со стены. Его добродушное лицо было серьезным.
— Проблемы стали на шаг ближе, — пробормотал он. — Ты ведь почувствовала, девочка?
И, не дожидаясь ответа, он повел ее дальше через комнату с табличкой «Только для персонала». Он достал из кармана ключ, открыл дверь и пропустил Голди вперед.
За дверью оказался матрас и куча одеял.
— Здесь ты будешь в безопасности, — сказал мужчина. — Эта дверь всегда заперта и Хранители не найдут тебя.
Голди не была уверена в том, что запертая дверь остановит Хранителя Хоуп. Но она слишком устала, чтобы спорить. Со вздохом она опустилась на матрас, заползла под самое тонкое из одеял и мгновенно уснула.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.