Музей на пьяцца дель Попопо - [3]

Поначалу он мог лишь гадать, куда его переносит Морфей и где находится этот мир (если вообще находится где-то, кроме его головы), но затем каким-то капризом упомянутого бога оказался в Болонье, сильно изменившейся, но вполне узнаваемой. И понял: перед ним далёкое будущее: века пройдут, тысячелетия - кто знает, но нет сомнений, что он видит в своих странных снах мир потомков...

На два или три сновидения наблюдения за техникой будущего были позаброшены: он с любопытством изучал Италию, город за городом: что и как изменилось, что уцелело с его времён, а что рассыпалось во прах. Бесплотный, он воспарял к небесам без каких-либо аппаратов: выбирал нужный город на раскинувшейся внизу живой зелёной карте и опускался туда - Флоренция, Милан, Рим, Венеция...

В Риме - знакомом и неузнаваемом одновременно - в сновидении с ним произошёл забавный случай. На одном из зданий площади (облик её оказался незнаком, но в центре красовался старинный египетский монумент, зачем-то перенесённый сюда из Большого цирка) он увидел своё имя. Транскрипция варварская - и не латынь, и не народное итальянское наречие, - но читалась надпись без затруднений. Музей... Посвящённый ему музей...

Нестерпимо хотелось попасть внутрь. Но двери, даже незапертые, даже настежь распахнутые, оставались для него непреодолимой преградой - и в том сне о Риме это обстоятельство показалось особенно обидным. Зато он смог в тот раз подсмотреть в далёком будущем (у посетителя, выходящего из его музея!) нечто действительно важное и нужное, причём применимое в его мире незамедлительно, прямо сейчас, не дожидаясь грядущих открытий, - и сделанный утром набросок вскоре воплотился в металле и оказался вполне работоспособным и весьма-таки востребованным.

* * *

Ну наконец-то! Экспонаты последнего зала подходят к концу! Миновали скучнейшие десять минут возле макета многоэтажного «города будущего». Отзвучал рассказ о странном, лишь по прямой ездящем велосипеде, - и оказалось, что как раз это устройство великий Леонардо не изобретал, не то бы уж попетрил как-нибудь до необходимости поворачивать. Маэстро всего лишь нарисовал для какой-то надобности на обороте своей рукописи два колеса, напоминающих тележные, но отложил набросок, не стал завершать. А некий шутник, работавший с рукописью в начале XX века, дополнил рисунок несколькими линиями, изобразив стилизованный велосипед, не способный поворачивать (прояснилась история недавно, в результате использования современных методов экспертизы, но велосипед из экспозиции не удалили).

Последний стенд был остеклён, и хранилось там старинное огнестрельное оружие: пистолеты, фузеи, мушкетоны и прочий металлолом... Голос экскурсовода зазвучал с особой торжественностью, но переводчик гнусил по-прежнему монотонно: вот, дескать, единственное техническое изобретение Леонардо, не просто воплощённое при его жизни, но и получившее широчайшее применение - более того, используемое с небольшими изменениями до сих пор. Колесцовый замок для оружия.

До Леонардо огонь добывали единственным способом - высекали искры одиночными удавами кресала по кремню, и приходилось бить несколько раз, произвольно разлетающиеся искры не всегда сразу попадали на трут... Или на затравочную полку пистолета либо аркебузы: в среднем один выстрел из трёх заканчивался осечкой даже у самых надёжных замков ударного типа... Колесцовый замок проблему снял, а применяется он сейчас... многие из вас, особенно мужчины, покопавшись в карманах, могут обнаружить там изобретение Леонардо...

Последние слова экскурсовод произнёс значительно и выдержал драматическую паузу, явно ожидая недоумённых вопросов. Однако переводчик пробубнил так уныло, что никто ни о чём не спросил. Экскурсовод вздохнул, вынул из кармана зажигалку, крутанул колёсико, поднял повыше затрепетавший жёлтый язычок пламени... Вот же он, колесцовый замок Леонардо в чуть изменённом виде!

Это зрелище добило Максима. Сигареты и зажигалку он, истомлённый никотиновым голоданием, уже достал из кармана, держал в руках... Шепнул Марине:

- Я на улице, подтягивайтесь, - и ужом выскользнул из музея.

Бросил вороватый взгляд по сторонам и, разумеется, тотчас же увидел плакатик с перечёркнутой дымящейся сигаретой. Совсем сбрендили в Европе вообще и в Италии в частности в борьбе с курением... Человека с сигаретой и зажигалкой тут на улице днём с огнём не сыщешь, Максим по крайней мере не встречал ни единого. Ладно, местных ментов вроде бы тоже не видно. Быстренько, пулемётом, затянется два-три раза и тут же загасит... Кто не рискует, тот не пьёт шампанского... под затяжку.

Единственное полезное изобретение старины Леонардо сработало как полагается: колёсико крутанулось, пламя вспыхнуло и... И Максим ощутил нечто странное. Какое-то холодное дуновение коснулось лица, хотя день стоял тёплый и на редкость безветренный. Не почудилось: огонёк зажигалки затрепетал, лег горизонтально, чуть не погас. А ещё Максим почувствовал чужой внимательный взгляд, уставившийся на него в упор из ниоткуда, из пустоты, из прозрачного воздуха...

Как, каким местом почувствовал? Не понять... Но почувствовал. Он помотал головой, пытаясь отогнать наваждение и позабыв зажечь сигарету. А потом стало поздно: из музея вывалилась гомонящая толпа русских туристов, и ощущение давящего взгляда исчезло, но Маринка наверняка бы не одобрила попытку сыграть в орлянку с местными законами, да и переводчик предупреждал: не вздумайте рисковать - камеры всюду, и штраф пропишуттакой, что мама не горюй...