Музей Дракулы - [5]

— Смотри, — заговорил призрак, — видишь вон ту? Она ярче всех светит.

— Ага, вижу.

— Мне раньше мамка говорила, что души умерших превращаются в звезды и попадают на небо. А самые достойные светят ярче всех.

— Что же получается, там сейчас сидит такой же призрак и светит своей задницей? — хохотал вампиреныш.

— Вот бы ему пендаля отвесить, чтобы не очень-то и радовался, — ответил сквозь смех Стеву. — Я, значит, по сырому погосту хожу, а этот там средь облаков отдыхает.

— Кстати, а почему ты не ушел вслед за остальными?

— Не знаю, я уже много раз наблюдал, как души взрослых улетают куда-то, а вот дети остаются.

— Но здесь нет никого, кроме тебя. Неужели дети в деревне не умирают?

— Умирают, только их души уходят отсюда. Родителей отправляются искать, а потом не возвращаются. Они думают, что смогут вернуться бестолковые! Но обратного пути нет.

Вдруг они замолчали, так как где-то вдалеке послышался тихий детский плач. В этот момент Стеву приподнялся с земли и посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки:

— О! — воскликнул он. — Новенькая пожаловала. Только сегодня похоронили, я все следил за процессией. На кресте написано было Кристина Клос, с пятнадцатого июня тысяча шестьдесят седьмого по вчерашний день, три года девчонке.

— Почти как я, когда мама ушла, — ответил погрустневший вампир.

— Ага. Ну, что? Подойдем? А то смотри, сопли уже до колен висят.

— А, пошли.

Двое поднялись с земли и направились в сторону полупрозрачного призрака трехлетней девочки. Она стояла в беленькой рубашке босиком и плакала навзрыд, закрывшись ладошками.

Стеву подошел первый и дотронулся до ее плеча:

— Эй! Ты чего ревешь?

Малышка вздрогнула и уставилась на него заплаканными глазами.

— К маме хочу, — вытирая нос, произнесла девчушка. — Хочу домой.

— Так ты уже дома, — с грустной улыбкой ответил призрак. — Теперь здесь будешь жить.

— Тебя звать Кристиной? — вступил Макс.

На что она кивнула. И в этот момент подошла к Стеву, взяла его за руку:

— Отведи меня к маме. Она мне перед сном всегда песенку пела.

Тогда два друга переглянулись и сели по обе стороны от нее:

— Нет, Кристинка. Мы не поведем тебя к мамке, она сама к тебе завтра придет. А сегодня я тебе песенку спою, — сказал Стеву.

Так и началась дружба, вечная дружба между призраками и вампиром. Они поддерживали друг друга, учились, играли и росли. Когда Кристине исполнилось восемнадцать лет по человеческим меркам, а на деле больше пятисот, она решила найти своего отца, точнее его могилу. Он был поляком, а мать румынкой, когда узнал, что женщина беременна, бросил ее и вернулся на родину. Кристина хотела узнать, есть ли у нее потомки по отцовской линии, поэтому и отправилась в Польшу, исчезнув из жизни друзей практически на двести лет.

Глава 3

Ожидания и разочарования

Стеву и Макс ожидали на перроне, смотря вдаль уходящих путей. Поезд уже должен был прибыть, но, видимо, задерживался. Вокруг стояла тишина, нарушаемая одинокими звонкими ударами молотка по колесной буксе грузового локомотива. Призрак явно нервничал, отчего периодически терял концентрацию, проявляя свою сущность, а вампир наоборот, был спокоен, с усмешкой посматривал на своего парообразного друга:

— Не трясись ты, приедет сейчас твоя Кристина.

— Тебе не понять, я ведь люблю ее уже, — затем Стеву задумался, усердно вспоминая количество веков, — в общем, сколько себя помню.

— Тогда не отпускал бы.

— Я не ты. Она всегда была свободным призраком. Если бы я решил навязать ей свое мнение, то потерял бы.

— А так, можно подумать, не потерял — съязвил Макс.

— Слушай! Если не можешь поддержать, то лучше закрой свой кровоотсосник.

Наконец-то вдалеке послышался протяжный гудок. Поезд неспешно приближался к перрону, поблескивая мокрой крышей в свете фонарных столбов, а из-под состава то и дело вырывались клубы пара. Все как раньше. Чем и была хороша Румыния, так это своим трепетным отношением к старине, жаль только паровозы изжили себя. И пока состав грузно постукивал колесами по рельсам, Макс вспоминал, как путешествовал на тех старинных поездах по Европе, как кочегары работали лопатами, забрасывая уголь в топку, а их лица не отдыхали от сажи и гари. Ностальгия. Где-то в душе виконт скучал по тем временам, по той романтике, когда люди еще верили в мистику и не летали в космос. Наверно, в этом и есть прелесть вечной жизни, ты можешь сравнивать, но есть и минусы — ты вынужден вечно тосковать по радостям минувших дней.

Поезд остановился, и сразу же послышались звуки открывающихся дверей. Из вагонов выходили заспанные пассажиры, они ежились и зевали, все-таки время самое ночное — три часа. Стеву с Максом подошли к вагону номер семь, мимо них промелькнули несколько человек, последней появилась она. Стройная брюнетка в сером пальто и черных сапогах спустилась по лестнице, ее серо-зеленые глаза устремились на двух друзей, а губы изобразили стыдливую улыбку.

— Кристина, — чуть дыша, прошептал призрак, — ты такая… Настоящая.

— А ты кого ожидал, сгусток пара? — как всегда немного дерзко произнесла красотка. — Не ты один умеешь преображаться.

И поставив чемодан на землю, она кинулась обнимать старинных друзей.