Муза винодела - [8]

Губы Рафаэля сжались, когда он взял со стола третий бокал. Было видно, что он испытывает жажду и чертовски зол. Может, она слишком поспешно распорядилась отнести бутылку на кухню?

— Это любимый сорт Люка, — заметила Симона. — Тебе нравится?

— Супер, — коротко ответил Раф. — Но не думаю, что тебя интересует мое мнение.

— Решила выяснить. Так, на всякий случай. Мне часто приходится этим заниматься. Можно сказать, привычка.

— А чем, собственно, ты занимаешься, принцесса? Ну, кроме того, что отдаешь распоряжения, конечно.

Он опять нарывается. И плевать, что он прекрасен, как ангел.

— Да ничем особенным. — Она лениво махнула рукой. — Шатаюсь по окрестностям Кавернеса. Присматриваю за положением дел на виноградниках и в замке. В общем, занимаюсь маркетингом для одного из отделений компании Дювалье. Вот и все. Сущие пустяки.

— Ты еще подбираешь персонал, — напомнила Габриель.

Симона покачала головой:

— Это обязанность Люка.

— Но ведь это ты предложила, чтобы Жозе подыскали работу где-нибудь в другом месте.

— А… — Симона сделала глубокий вдох. — Это… Ну да.

Долгое молчание Рафаэля насторожило ее. Его пристальный взгляд — еще больше.

— Ты уволила Жозе? — Голос его был очень мягок. Слишком мягок. — Ты?

— Да. — Симона попыталась сохранить самообладание. Она уволила мать Рафа с должности, которую та занимала целых тридцать лет. Но у нее были на то серьезные причины. Рафаэль жил в Австралии и не мог понять, в каком положении оказалась бы Габи, став женой Люка, если бы Жозе осталась экономкой Кавернеса. — Я.

— Почему?

Этот вопрос требовал продуманного ответа. Несмотря на то, что Раф уже несколько лет не поддерживал никаких отношений с Жозе, критиковать его мать неразумно.

— Потому что я хотела, чтобы она уехала из Кавернеса.

— Почему?

— Может, нам стоит закрыть эту тему?

— Слишком поздно. Мы ее уже открыли. Так почему ты уволила Жозе?

— Потому что настало время, — отчеканила Симона, проклиная его за то, что он требует правды, а ей очень трудно объяснить ему все. — Потому что я не собиралась спокойно сидеть и смотреть, как она будет отравлять жизнь Люку и Габриель. И потому, — она гордо вздернула подбородок, — что в моих силах было сделать это.

Рафаэль залпом осушил бокал. Он выглядел так, будто ему пришлось проглотить горькое лекарство, а не великолепное шампанское.

— Хорошо, — мрачно произнес он.

— Что? — недоуменно переспросила Симона.

— Я бы сделал то же самое.

Он?..

— Что?

— Ты слышала.

— Да, но… — Неужели он действительно одобрил ее поступок? — Это что, комплимент?

— Не знаю. — Рафаэль покусывал нижнюю губу. — Возможно. Чертовски трудно произнести это вслух.

— Думаю, не так уж трудно, — проговорила она. И с быстрой вызывающей улыбкой добавила: — Так, значит, мы друзья?

— Нет, это всего лишь означает, что у нас есть общий враг и ты произвела на меня впечатление своей решительной безжалостностью.

Ей показалось или в его глазах мелькнула тень улыбки?

— У меня был хороший учитель, — призналась она. — Он научил меня защищать тех, кого я люблю. Возможно, я не всегда быстро учусь, но этот урок усвоила.

— Жозе, кстати, не будет на свадьбе, — заметила Габриель, но ее нарочито небрежный тон все же не смог скрыть огорчения. — Она сказала, что не совсем оправилась после пневмонии и не отважится на такое далекое путешествие.

— Разве ты не этого хотела? — удивилась Симона. — Я считала, ты специально решила устроить свадьбу здесь, чтобы обойтись без нее.

— Ну, это только одна из причин. Но не единственная. К тому же потом я передумала.

— Напрасно, — жестко бросил Рафаэль. Да, он умеет любить, но Симоне не надо напоминать, что он умеет и ненавидеть.

— Загляните к ней, возвращаясь из свадебного путешествия, — посоветовала Симона. — Может, пожив отдельно, она сумеет наконец признать, что вы…

— Неужели тот, кто учил тебя защищать тех, кого ты любишь, не учил тебя не верить сказкам? — пробормотал Раф.

— Да, но, похоже, это так и не прижилось. В отличие от своего учителя, я верю в прощение и искупление. Я верю, что с некоторыми усилиями с обеих сторон нормальные отношения могут быть восстановлены.

— Оптимистка.

— Трус.

— О боже, — вздохнула Габриель.

— Еще вина? — В дверях появился Иниго с тремя бутылками в руках. Он посмотрел на пустой бокал Рафа. — Ну, кто тут страдает от жажды? — И, понизив голос, обратился к Симоне: — Наш повар хочет сделать вам одно предложение. Когда вы найдете время?

— Может быть, позже.

— Я спешу, — заявил Иниго, сверкнув белозубой улыбкой. — Мне нужно вернуться на кухню, присмотреть за моим шампанским. — Он показал на маленький медный колокольчик, стоявший на краю стола. — Звякните, когда закончите.

— Я пойду с вами, — вдруг заторопилась Габриель. — Мне необходимо кое-что уточнить насчет меню.

— По-моему, ты говорила, что вроде как потеряла способность делать выбор, — попробовала остановить ее Симона.

— Но сейчас она вроде как вернулась. Хотя выбор вина я все равно оставляю за вами. Только вот… пожалуйста, без драки, ребята. Договорились? — И, бросив на брата убийственный взгляд, Габриель последовала за Иниго.

После ее ухода за столом воцарилось молчание. Симона осталась один на один с мужчиной, которому когда-то отдала свое сердце, и вся бравада покинула ее.