Муза ночных кошмаров - [132]

– И сделать что? – поинтересовалась Минья.

– Не знаю. Помочь ей?

– Помочь ей? – девочка уставилась на нее. И остальные тоже. – Помочь ей? – повторила она, красноречиво поменяв акцент на слове. – После всего, что она сделала?

Сарай растерялась.

– Это скорбь, – сказала она, кивнув в сторону галереи. Лазло бы наверняка ее понял. – Вам не обязательно ей сочувствовать, но убийством проблему не решить, и, возможно, единственный способ выбраться из этой передряги, это помочь ей.

Минья окинула ее задумчивым взглядом:

– Ты не можешь спасти всех, Сарай. Ты ведь это понимаешь?

Девушка задумалась, помнит ли Минья, как она являлась к ней во сне, разворачивала свертки с детьми, создавала запасную дверь, тщетно пытаясь помочь.

– Понимаю. Но мы можем попытаться. И… быть может, так мы спасем себя.

Минья обдумала ее слова. Сарай видела это – как она приняла их, покрутила так и этак, осмыслила. Изменение было настолько грандиозным, что у нее чуть не перехватило дыхание. Она так привыкла, что Минья не обдумывает чужие предложения, только перекручивает их, превращает в оружие и метает обратно. Сарай уже приготовилась к этому, так что когда Минья вобрала в себя ее слова и ожидаемой отдачи не последовало, она почувствовала… облегчение? Будто это действительно возможно.

– Хорошо, – кивнула Минья.

Минья сказала хорошо. Сарай пыталась не выдать своего потрясения. Минья никогда не соглашалась. Это часть ее антуража. Сарай надеялась, что это чудо согласия может стать началом цепочки чудес, которая поможет им пройти через трудности, вернуться в странное и волшебное будущее, в которое заставил ее поверить Лазло.

И тогда она поняла, что эти чудеса – это будущее – полностью зависят от нее. Сделав глубокий вдох, она повернулась к Нове и Привидению.

* * *

– Я не причиню ей вреда, – выдохнула Сарай, медленно приближаясь к стулу, хотя и не знала, понимает ли ее птица.

Та ни на секунду не сводила с нее взгляда. Черные глаза источали настороженность и не моргали, но Привидение не возражало, когда Сарай подошла ближе. Девушка тревожно остановилась рядом с Новой – достаточно близко, чтобы прикоснуться. Но к чему? На ней по-прежнему был маслянисто-черный костюм с пластинками из мезартиума, превращенными в броню. Сарай вспомнила, как пыталась найти место на спящем человеке для приземления своего мотылька, хотя это было значительно проще. В то время, если бы спящий проснулся, сама она не нависала бы над его телом.

Сарай задалась вопросом: смогла бы она мучить жителей Плача кошмарами, если бы должна была стоять рядом с ними, прикасаться, чувствовать учащение их пульса под своими пальцами? Это гораздо интимнее.

Аккуратно, не забывая о Привидении, она потянулась к маленькому треугольнику голубой кожи, где светлые волосы Новы упали на шею. Остановила руку прямо над ней, поддерживая визуальный контакт с птицей, словно пытаясь убедить ее в своих добрых намерениях. Возможно, это плод ее фантазии, но орел будто бы понял.

Поэтому она очень ласково прикоснулась к коже Новы и погрузилась в ее сон.

60. Тонкий лед

Сарай оказалась не в цитадели, не в мире алого моря, не в Плаче и вообще не в известном ей месте. Здесь царил смертельный мороз, куда ни глянь – везде покров белого льда. Выглядело это отнюдь не умиротворяюще, как она раньше себе представляла, фантазируя о снежных ландшафтах во снах. Это море, но скованное льдом, его скрытое насилие до сих пор бурлит под поверхностью. Его покрывала корочка льда, но не полностью. Море стенало и визжало, смещаясь под ногами Сарай. Когда внезапно, со скоростью молнии, появилась трещина, зубчатая, словно пасть монстра, пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы ее не затянуло в эти бездонные черные воды.

Девушку охватил страх, и пришлось напомнить себе, что все это нереально, здесь у нее есть сила, и ей не нужно полагаться на чью-либо милость.

Потребовалось осознанное усилие, чтобы перестать ощущать холод. Сарай не испытывала ничего подобного, уж точно не в Плаче, где никогда не наступала настоящая зима. Украденные Фералом снегопады даже близко не стояли с этой всепроникающей болью. Сарай могла бы сменить ее на тепло. Могла бы изменить весь ландшафт, но важно узнать, почему она очутилась именно здесь, – или, если точнее, почему здесь очутилась Нова.

Сарай искала ее глазами. Развернулась кругом, изучая необъятную пустую белизну, и заметила чьи-то силуэты на горизонте.

Их было трое, но они находились слишком далеко, чтобы толком рассмотреть. Предположив, что Нова одна из них, она пошла было в их сторону, но не успела сделать и нескольких шагов, как что-то привлекло ее взгляд к поверхности льда.

Лицо.

Девушка отпрянула, но потом заставила себя присмотреться, поскольку за ту долю секунды успела мельком увидеть, чье это лицо.

Эрил-Фейна. Мертвое, с широко распахнутыми глазами, запертое подо льдом.

Что он делает в этом сне? Этот мир не имеет к нему никакого отношения. Прямо за ним Сарай заметила еще одно лицо и морально приготовилась. Азарин. Ее широко раскрытые глаза смотрели в никуда и покрылись пеленой из ледяных кристалликов. Предсмертный крик застыл на устах, от которых поднимались замерзшие пузырьки воздуха.