Муза художника - [86]

До Йона медленно начинает доходить смысл слов его нового водителя. Но он не понимает, к чему тот клонит.

— Документы, записи. Они должны быть, — говорит Михай и задумывается. — Ремонт. Работа.

Йон медленно кивает.

— Но где? Нет места, чтобы это делать, — продолжает Михай, разводя руками, а на лице изображая беспомощность и безвыходность. — В машине не видно. Нужен стол. Стол внутри дома, чтобы работать, ĭnțeleg?[52]

Йон внимательно смотрит на него. Этот человек должен быть правительственным агентом того или иного уровня, иначе отдел кадров службы дипломатического сервиса Министерства иностранных дел Румынии не одобрил бы его кандидатуру на должность шофера. Посол думает обо всех засекреченных материалах, которые могут находиться в его кабинете, но это не представляется ему большой проблемой, так как он давно научился не оставлять подобные вещи на виду. Михай мог бы проводить по несколько часов в неделю в резиденции Алстедов, будто бы обновляя записи по техническому обслуживанию машины, и под этим прикрытием смотреть их картины и читать книги по искусству.

София с видом хозяйки спускается по витой лестнице. Одна ее рука едва касается перил, вторая же — протянута в жесте радушия и приветствия. Йону она кажется образцовой, идеально ухоженной, но вместе с тем чувствуется в жене какое-то скрытое беспокойство, отчего впечатление от ее красоты и грации несколько блекнет.

— Ты не один?.. — спрашивает София.

Ее выщипанные в две узкие арки брови кажутся постоянно вопросительно поднятыми.

— С водителем, — отвечает Йон, рукой быстро показывая в сторону входной двери.

В другой руке он держит прямоугольный пакет, который собирается отдать Софии.

— Нужно сделать кое-какие записи, касающиеся машины. Записи техобслуживания. Я сказал Михаю, что он может заполнить бумаги в моем кабинете.

Произнося эти слова, Йон подает жене тайный знак, означающий, что они поговорят об этом позже. София продолжает двигаться по направлению к нему. От места, где он стоит, их отделяют всего несколько ступенек. На короткое время головы супругов оказываются на одном уровне, хотя на самом деле Йон выше ростом.

— Я почему-то подумала, что с тобой Маргарет, — просто говорит София и качает белокурой головой, как бы выражая абсурдность подобной мысли.

Внутри у Йона все переворачивается, но ему удается сохранить беспристрастное лицо и не выдать своих чувств. Конечно, предположение жены о том, что они с Маргарет пришли вместе, ничего не означает.

— Я жду ее в гости, — продолжает София и проходит мимо него в гостиную с высоким сводчатым потолком.

Эта комната предназначена для приемов. На журнальных столиках среди диванов и кресел аккуратно расставлены гигантские вазы с цветами. Тут достаточно места даже для большой семьи. Они вдвоем движутся в этих пространствах, как актеры на сцене.

— Я надеюсь, Муры изменят свое мнение по поводу школы. У меня с ними было несколько долгих разговоров. Фрейе в ее возрасте нужны одноклассники и уроки. Маргарет всегда дает какие-то неопределенные ответы, касающиеся домашнего обучения. Как будто они с Логаном для этого подходят! Я вот что думаю: если Муры так презирают марксистско-ленинские принципы, которыми руководствуются государственные учебные заведения, Фрейя могла бы ходить в американскую школу. Ее посещают дети разных национальностей: отпрыски Садикисов туда ходят, и Теттехов. Я узнавала; преимущество, естественно, отдается занесенным в лист ожидания сотрудникам их собственного посольства, поэтому мне кажется разумным подать заявку заранее, чтобы попасть на следующий учебный год. Мы ведь поможем с оплатой?

Йон слушает, по-прежнему сжимая в руках пакет, который принес ей.

— Мы это обсудим. А пока взгляни-ка, — говорит он и протягивает пакет Софии, на лице которой появляется легкое любопытство. — Это пришло сегодня в посольство. Причем не в вализе,[53] а обычной почтой; адресовано мне. Послано откуда-то из Америки.

— А письма там не было? — интересуется она, разворачивая оберточную бумагу, которую он снял с посылки, когда та пришла, а затем вернул на место.

— Нет, только книжка. Мне самому это показалось странным. Я попросил Экерса проверить. Возможно, письмо найдется и объяснит посылку.

— Очень странно, — говорит София через минуту, хмуря брови. — Мы в Вашингтоне не встречались ни с кем, у кого могло сложиться впечатление, что ты коллекционируешь книги?

— Я тоже сразу об этом подумал, — улыбается Йон. — Смотри дальше. На ее страницах есть имя, которое ты узнаешь.

Обнаружив рукописный текст, София ахает и сразу же начинает его разбирать.

— Это скорее книга для записей. Она принадлежала твоей семье? Ты точно уверен, что там не было письма?

— Если только его не бросили в вализу вместе с нашей личной почтой, — говорит Йон и снова поворачивается к входной двери. — У меня сегодня еще не было возможности посмотреть. Михай принесет.

Как по сигналу, водитель заходит внутрь, с официальным видом вручает послу почту и стоит в ожидании разрешения подняться наверх. Но в пачке, которую перебирает Йон, нет ничего, напоминающего сопроводительное письмо к тонкому антикварному томику, присланному из Америки.