Муза художника - [28]

Но сегодня, когда она предложила возобновить их старый обычай, Питер заявил, что у него нет времени. Он быстро ушел после очередного звонка Холлис. Фрейя осталась наедине с особенной папкой Питера, которую тот бросил на своем рабочем столе. Мягкость старого ковра приглушала шаги Фрейи, когда она пересекала кабинет, чувствуя усиливающийся лимонный запах мебельной полироли. Стоя перед столом Питера, она несколько мгновений поколебалась, прежде чем открыла папку и начала изучать ее содержимое.

Внутри Фрейя не обнаружила ничего, кроме пачки репродуцированных изображений картин — различающихся по размеру, цветных и черно-белых вырезок и фотокопий из журналов по искусству и выставочных каталогов. Она на глаз определила, что в общей сложности их около шестидесяти. Единственными комментариями к ним были даты; в верхнем правом углу каждого листка Питер карандашом надписал год создания картины. Шесть фотографий полотен, хранившихся у Алстедов, датированных периодом между тысяча девятьсот вторым и тысяча девятьсот седьмым годами, казались засунутыми в пачку в случайном порядке. Даже эти знакомые черно-белые изображения не были напечатаны на фотобумаге хорошего качества, а представляли собой обыкновенные компьютерные распечатки.

Она могла лишь заключить, что Питер потратил много усилий с целью рассмотреть коллекцию Алстедов в более широком контексте. Ничего удивительного — задача предсказуемая и неизбежная, если исследуешь творчество художника, недостаточно выдающегося, чтобы быть удостоенным персональной ретроспективной выставки или каталога. Ничто из увиденного не могло объяснить Фрейе ту секретность, которой Питер окружил свою папку. Некоторые изображения были расплывчатыми, с трудно различимыми деталями. Что такого важного он обнаружил? Вплоть до настоящего времени большая часть сведений о творчестве Рииса была почерпнута Фрейей из статьи, которую дал ей Питер. Она прочитала ее от корки до корки, хотя язык Холдена показался ей слишком вычурным.

Развертывая веером пачку фотокопий, Фрейя вспомнила, как Питер обмолвился, что Холден упустил какие-то важные детали. Если значение имели приписанные к изображениям даты, возможно, упущенные прежним исследователем факты были как-то связаны с порядком, в котором Риис написал свои картины. Ей придется просмотреть очерк Холдена еще раз, но, насколько она помнила, тот анализировал творчество Рииса в целом, не разделяя картины на ранние и поздние. Исходя из своего предположения, Фрейя начала сортировать картины по годам. Ее руки двигались почти сами собой. Может быть, открытие Питера имело отношение к хронологии. Если она разложит картины в порядке их написания, возможно, ей тоже удастся это увидеть.

У нее имелся еще один кусочек от этого пазла. Когда она была в кабинете в первый раз, Питер наспех собрал эти самые фотографии. Фрейя помнила, что он смешал две кучки, вероятно, две категории, на которые разделил их. Если хронология действительно играет какую-то роль, возможно, содержимое этой папки поможет ей определить дату, разделяющую две группы. Расположившись в кресле Питера, она взяла всю пачку фотографий в одну руку, а другой начала их раскладывать: ряд самых ранних картин вверху, слева направо, затем следующий ряд, и еще один. На столе было недостаточно места, и изображения частично накладывались друг на друга, но Фрейя пыталась определить, где может проходить черта. Когда все копии были разложены, она поняла.

— Тысяча девятьсот шестой, — вслух произнесла Фрейя год, который внезапно приобрел значение, год, который делил картины на две четко выраженные группы.

Она слишком погрузилась в размышления и не услышала звук открывающейся входной двери. Как Фрейе было известно, у Питера имелся свой ключ, но сегодня он очень не хотел задерживаться после работы, поэтому ей и в голову не могло прийти, что он станет утруждать себя и возвращаться за забытой папкой. Однако внезапно она обнаружила Питера уже стоящим над ней и смотрящим на рассортированные фотографии. Его резкий голос, в котором не слышалось обычной беззаботности, прорезал тишину:

— И как это, по-твоему, называется?

Часть вторая ОРДЕН СЛОНА [25]

Лишенные ярких красок комнаты на картинах Рииса отличает аскетизм, граничащий с пустотой и заброшенностью. Перед нами предстает замкнутая вселенная, далекая и холодная, выписанная в узком диапазоне серых тонов, что современники художника неизбежно обосновывали влиянием на него относительно недавно изобретенной черно-белой фотографии. Эта практически монохромная палитра стала расцениваться как фирменный знак Рииса. Намеки на какие-либо другие цвета помимо черного, белого, коричневого или серого, когда они изредка появляются, не производят впечатления последних штрихов, а скорее выглядят как остатки цвета, который когда-то присутствовал в большей мере, но теперь постепенно отступает или совсем исчезает.

М. Холден. Искусство Виктора Рииса (1988)

КОПЕНГАГЕН, 1905 ГОД

Понедельник, 13 ноября.

Наши комнаты не такие тихие, какими кажутся на картинах. Мы слышим шаги, а время от времени и приглушенные голоса из квартиры наверху, а также стук копыт по мостовой. И колокол церкви Спасителя. Ее высокий шпиль, вокруг которого вьется золотая лесенка, хорошо виден из наших окон в задней части дома. В комнатах, какими они предстают на полотнах, стекла выглядят мутными; сквозь такие ничего разглядеть нельзя.