Муза художника - [15]

Питер также был одним из первых, кому она решилась рассказать о своей матери. Его бесстрастная реакция человека, выросшего в Калифорнии, помогла Фрейе принять отношения Маргарет и Териз.

— Ну, я живу к ним ближе, поэтому и вижусь с ними чаще.

— А как часто ты видишься с отцом?

— По-разному. Я встречалась с ним один раз в прошлом году, но нам удалось провести вместе всего один час. Он ушел от нас, когда мне было четырнадцать, и с тех пор я в основном лишь ревниво слежу за ним издали. Но я узнала, что сейчас он в Лондоне, и у меня даже есть его нынешний адрес. Надеюсь, нам удастся пообщаться. А ты как? Трудно пахать на Мартина и заниматься научной работой одновременно? — продолжила она выуживать интересующую ее информацию. — Или ты теперь командуешь стажерами, заставляешь их подавать тебе чай?

— Конечно. Прямо как нас заставляли когда-то.

Снова повеселев, Питер играл с карандашом на столе.

— Там все по-старому. Мартин закручивает гайки. Думаю, осенью начну искать новую работу. У меня была защита прошлой весной. От Мартина я взял все, что мог. Время двигаться дальше.

— Он напишет тебе хорошую рекомендацию.

Питер совершил по меньшей мере одну крупную ошибку, о которой Мартин не станет упоминать, и все благодаря ей. Фрейя попыталась понять, подумал ли Питер о том же, но он ничем этого не выказал, поэтому она продолжила:

— Я не удивилась, когда София сказала мне, что они поручили продажу Дюфрену. Мартин и мистер Алстед были старыми друзьями.

— Значит, вот каким образом ты попала на стажировку.

— Вероятно, — ответила Фрейя и, прежде чем Питер смог озвучить тот факт, что сам-то он получил место в галерее единственно за выдающиеся заслуги, быстро продолжила: — Но… Мартин говорил, почему он возложил эту миссию на тебя? Это достойное задание для тебя?

— Риис значительнее, чем думают люди. Ему не уделили и сотой доли того внимания, которое должны были бы. Особенно это касается его последних работ.

Питер сделал еще один глоток воды, и Фрейя заметила металлический браслет дорогих наручных часов. Подарок от его новой девушки?

— В следующем месяце я буду делать доклад на конференции искусствоведов. Вообще-то это была идея Мартина, чтобы я представил кое-какую новую информацию о Риисе всего за пару недель до аукциона.

— А что о нем можно найти нового?

— Интересно, что ты спрашиваешь. — Вид у Питера был горделивый и таинственный. — Скажем так, я сделал небольшое открытие. Оно может не лучшим образом отразиться на репутации художника, но это очень важно с точки зрения его творчества.

— А продажам не повредит, если ты выставишь автора в плохом свете?

Она подумала о том, что Софии, возможно, придется продать дом.

— Необязательно.

Питер умолк. Фрейя ждала объяснений, и в конце концов он продолжил:

— Биографы постоянно разоблачают пороки тех, о ком пишут. Пикассо, Уайет, Гоген… Роберт Фрост, если на то пошло. Презренные люди эти художественные гении. Неплохая компания для Рииса. Пятно дурной славы может даже поднять цену.

— Если окажется, что Риис был мерзким человеком, это причинит боль Софии.

Фрейя пыталась представить себе, что за открытие мог сделать Питер. Может быть, он узнал о каком-то скандале, нашел какие-нибудь дискредитирующие записи?

— И мистер Алстед всегда…

— Знаешь что? Получить их одобрение — не самая приоритетная моя задача. А теперь, если не возражаешь, мне нужно поработать.

Сквозь очки Питер уставился в свои бумаги. Его грубость разозлила Фрейю, и ей уже не хотелось спрашивать о чем-то еще. Ничего не оставалось, кроме как развернуться и уйти.

Большую часть уик-энда Фрейя слонялась неподалеку от того места, адрес которого дала ей София: вела наблюдение за кривыми кирпичными постройками. Наконец субботним вечером она увидела знакомую тощую фигуру. Согнувшись и низко повесив свою седую голову, ее отец приближался к ряду магазинчиков и домов.

— Папа! Логан! Логан Мур!

Логан попятился и обернулся, как всегда, со встревоженным взглядом на угловатом лице. Когда он уже научится узнавать голос собственной дочери? Фрейя вышла из тени соседнего здания, чтобы успокоить его.

— У тебя всегда такой вид, будто ты ожидаешь увидеть болгарина с отравленным зонтиком, — сказала она.

— Это не выдумка, Фрейя. Это произошло на самом деле!

— Да знаю, — откликнулась Фрейя. — Марков,[13] тысяча девятьсот семьдесят восьмой.

— Преступников так и не поймали.

Лишь морщинки в уголках глаз Логана и слабая улыбка подсказывали Фрейе, что отец рад ее видеть.

— Значит, тебе удалось сюда вернуться.

Логан, словно его мучила боль, изогнул дугой спину и потер шею рукой. В другой руке он нес пакет с покупками.

— Пришла повидать меня? Я купил какой-то индийской еды по пути домой.

Солнце низко висело на небе. Он не спросил, как она его нашла. Оглядываясь на каждом углу, Логан показывал дорогу. Они вошли в здание и, одолев два лестничных марша, поднялись к его съемной квартире. Сняв несколько уровней сигнализации, он повернулся и строго посмотрел на дочь.

— Когда мы виделись последний раз? Тогда, в чикагском аэропорту?

— Да. В октябре прошлого года. Перед моим отъездом.

— Ты повзрослела наконец, нашла настоящую работу?