Мусульманская Испания - [18]
Следовательно, значительная часть недовольства, бурлившего в Испании, может быть отнесена за счет Фатимидов. Подстрекаемый авантюризмом, Ибн Хафсун также провозгласил свою преданность Фатимидам, когда они пришли к власти,— и тем самым привлек их внимание к Испании. Большая часть берберских поселенцев там представляла оседлые племена, и можно было ожидать, что они откликнутся на религиозные идеи, близкие к тем, которые воодушевляли берберских последователей Фатимидов. Но история, происшедшая в Средней марке ал-Андалуса в 901 г., послужила мрачным предостережением для тех, кто строил подобные планы. Недовольные берберы собрались вокруг человека, объявившего себя махди (т. е. ведомым богом имамом) и поведшего их на Самору, недавно заселенную христианами; здесь он был разбит королем Леона, а движение рассеялось. Оказывается, в таких делах на первом месте стоят происхождение и традиции. Интерес к святым был типичной чертой религиозной жизни берберов в Северной Африке, но похоже, что берберы-иберийцы были более заинтересованы в поддержке сверхъестественных сил, не воплощенных ни в каких личностях. Америко Кастро противопоставляет французскому и английскому поверью, будто прикосновение христианского короля может вылечить золотуху, другое, испанское, что «осязаемая, ближняя власть» Сант-Яго (св. Иакова), приносящая людям победу в бою, воплощена не в людях, но действует через неодушевленные предметы[23]. Именно так обстояло дело и с испанскими мусульманами, поэтому фатимидская пропаганда не представляла для ал-Андалуса реальной угрозы, но Абд ар-Рахман III этого не понимал.
Общий ход событий в Северной Африке не очень отличался от того, что происходило на северных границах. Здесь был свой начальный период экспансии, когда несколько небольших государств прижали сюзеренитет Омейядов. К 931 г., после ряда военных успехов, Абд ар-Рахман стал сюзереном большого региона от Алжира до Сиджилмасы. Однако вскоре агрессивные действия Рамиро II Леонского отвлекли внимание Абд ар-Рахмана от Северной Африки. Едва успел умереть Рамиро, энергичную подготовку к экспансии начал Фатимид ал-Муизз (953—975). После похода 959 г., которым руководил военачальник Джаухар, под властью Абд ар-Рахмана оставались лишь Танжер и Сеута. Такая расстановка сил продержалась почти до конца правления ал-Хакама II (961—976). Ал-Муизз сконцентрировал внимание на том, чтобы продвинуться в восточном направлении. В 969 г. был покорен Египет, туда в 972 г. была перенесена правительственная резиденция. С этого времени фатимидское влияние на район от Туниса до Марокко пошло на убыль. В результате походов в Северную Африку своего полководца Талиба Омейяды в 973 и 974 гг. вернули себе часть потерянных земель и восстановили в этом районе былое положение, пока их центральная власть не начала слабеть.
Самое важное событие в жизни ал-Андалуса при Абд ар-Рахмане III было связано с фатимидской угрозой. Это было принятие им в 929 г. титула халифа и «главы правоверных» (амир ал-муаминин) вместе с «тронным именем» ан-Насир ли-Дини-л-лах («Защитник веры Аллаха»). Этот акт не подразумевал претензии на право руководить всеми мусульманами, а лишь утверждал независимость правителя ал-Андалуса от какой-либо высшей мусульманской власти. В качестве аргумента в поддержку своих притязаний Абд ар-Рахман мог сослаться на происхождение от дамасских халифов — ведь испанские Омейяды и прежде называли себя «сынами халифов». Таким образом, акция эта была направлена не против Аббасидов, а против фатимидских притязаний; она должна была также дать мелким правителям Северной Африки юридическое обоснование для признания сюзеренитета Омейядов Кордовы.
Возросшее достоинство, которое сообщал новый титул, хорошо сочеталось с политическими успехами Абд ар-Рахмана. Все большее возвышение правителя над подданными было, однако, связано не столько с принятием халифского сана, сколько вообще с его удачным и благополучным правлением. Это увеличение расстояния между ними вытекало уже из простого укрепления административного аппарата. Аналогичные меры заставили последних Омейядов Дамаска задуматься над тем, не придать ли своему правлению некоторые черты персидской империи. Неудивительно, что в последние годы жизни правление Абд ар-Рахмана III, как сообщают, стало более автократичным.
