Мустанг и Чика. Черновик. - [64]

— Смотрите, чего-то там намечается. Давайте все вместе туда сходим, — предложил Жека, махнув рукой в сторону дворца культуры и спорта.

Возле здания стояли пазики — маленькие автобусики, возле которых суетились молодые люди. На афише было написано: «Конкурсный концерт военной песни, участники.., начало в 17.00. Вход бесплатный». Афиша с моими сеансами отсутствовала к моей великой радости. Фух, спасибо небесам!

В фойе дворца толпились местное народонаселение, которое плавно перетекало в киноконцертный зал. Часть моих пчелок рассосалась по своим делам, но большая часть заинтересовалась концертом.

— Может быть, в бассейн сходим, скупнемся? — вдруг предложил Леха.

Женька в ответ заточился:

— Давайте лучше туда пойдем. Песни послушаем. Ты как, Паша?

— Я с Лехой иду в бассейн, а вы тут оставайтесь, если хотите, — зловредно высказываюсь в ответ.

Бедные пацаны остолбенело захлопали глазами. Но мне не удалось насладиться прохладой воды. У выхода встретился с просторскими ребятами: Леший, Витя Ларионов и еще четверо относительно знакомых парня.

— И ты здесь? — весело заорал комсорг, — Только не говори, что снова переметнулся и опять предал Просторы. Правильно тебе морду набили…

— Сами-то чего здесь забыли? — вопросом на вопрос ответил я.

— Так ведь мы же в конкурсе участвуем. Призеры получают путевку на всесоюзный конкурс где-то в Прибалтике. Жаль, что ты так и не пришел к нам на репетицию. Мы бы тебя взяли, — сказал Толик Шиловский, крепкий парень с грубоватыми чертами лица, совсем не похожий на своего изящного брата.

Мне не довелось с ним раньше видеться, но через Чику были знакомы.

— Желаю вам всех победить! — говорю с намерением продолжить движение к ожидающему меня у дверей Лехе.

И тут же наталкиваюсь на очередное препятствие в виде достопочтенного дядюшки, который, войдя с улицы в фойе, тут же по-медвежьи заключает в свои объятия меня и Леху.

— Ах, вы мои молодцы! Не прекращаете радовать меня. Я уже знаю о вашей победе. Идемте со мной на концерт.

Не принимая моих возражений, он потащил меня и Леху в киноконцертный зал, почти заполненный рощинцами и отдыхающими. По дороге дядя выцепил из толпы остальных пацанов и присоединил к нашей группке. Люди радушно приветствовали Шумилова и меня, пожимали руки. Было приятно до изнеможения, хоть и стыдновато из-за разукрашенной физиономии. Пацанов дядя усадил на полностью свободном первом ряду, а меня подвел к группе мужчин разных возрастов, с Лейсан среди них. Божештымой, опять пересекаюсь с истовой любительницей красивых звуков! Она шаловливо грозит пальчиком почему-то. Еще узнаю Таривердиева, тот тоже узнал меня и улыбается приветливо. Остальные смутно знакомы и ошарашенно меня оглядывают.

Дядя подводит меня и представляет:

— Прошу любить и жаловать. Мой талантливый племянник Паша Чеканов. Не обращайте внимания на его разбойничий вид. Раны получены в хоккейных баталиях.

Мужчины с достоинством покивали мне головами. Лиза выхватила меня из толпы и, отведя в сторону, принялась расспрашивать меня о новой песне. Обычное дело, Ангелинушка уже растрепала о «Красном коне».

Перед сценой стоял длинный стол, накрытый зеленым сукном, с расставленными по центру бутылочками Боржоми. Вот за ним дядя и рассадил всю эту группу достойных людей с Лейсан и мной тоже. Достойные люди продолжали коситься на меня удивленными взглядами. А дядя вышел на сцену с закрытым занавесом и неожиданно превратился в конферансье, объявив о начале конкурса-концерта. Открылся занавес. Взору собравшейся публики предстали красиво выполненные плакатные декорации на военную тему. Посередине сцены стояли рояль, барабанная установка и ящики электроаппаратуры. Следуя приглашениям конферансье, на сцену выходили участвующие ансамбли, среди которых и «Спектр» из Родных Простор. Ребята заметно волновались. Некоторые были очень юные, еще школьники. По моде в расклешенных брюках с длинными волосами. Дядя со сцены представил жюри. Представляемые вставали, оборачивались к зрителям и коротко кланялись. Вот, дядя учудил! Нашел, называется, судью-малолетку.

Под гром аплодисментов раздавались слова:

— Народный артист РСФСР, композитор Богословский Никита Владимирович; заслуженный артист РСФСР, актер театра и кино, поэт, композитор и исполнитель песен Ножкин Михаил Иванович; герой Советского Союза, летчик-космонавт Волынов Борис Валентинович; ветеран Великой Отечественной войны, майор запаса Смирнов Николай Павлович; секретарь московского областного комитета комсомола, председатель организационного комитета конкурса Касимова Лейсан Муратовна; композитор Таривердиев Микаэл Леонович; лауреат премии Ленинского комсомола, композитор Тухманов Давид Федорович; певец Белов Геннадий Михайлович; поэт, композитор и исполнитель песен Чекалин Павел Андреевич…

Блин, дядя! Приколист местный. Надсмехаешься, что ли? Все думал, как он меня представит среди таких овеянных славой мастодонтов. Представил! Хоть бы не опомидориться перед всеми! Вскакиваю и быстро дергаю кочаном в сторону зала. Шквал аплодисментов с примесью какого-то ора. Любят здесь меня, однако.

— …И, напоследок, ваш покорный слуга, являющийся к тому же заместителем председателя оргкомитета конкурса. Думаю, что представляться не надо. Директор почтительно поклонился залу и, сойдя со сцены, занял место рядом со мной, подмигнув мне заговорщецки. Да, дядя, тебе пора присваивать звание профессора по прикольным наукам. Уважуха тебе все-таки за обалденный состав жюри. Понимаю, что они всего лишь отдыхающие, просто развлекаются на этом конкурсе. А люди будут потом при слове «Шумилов» восклицать: — «Ооо!» и закатывать глаза. Хорошо быть директором престижного дома отдыха, но и крутиться надо не хуже шестеренки.