Муссолини - [27]

Семья Гарибальди высказалась в поддержку союзников. Сын великого Гарибальди, Риччиотти, продолжая традицию отца, стал «солдатом свободы» и ездил по разным странам, чтобы помогать угнетенным народам в их борьбе за независимость. Риччиотти возглавлял отряд добровольцев-гарибальдийцев, воевавших вместе с греками против Турции в 1897 году и помогавших либеральным революционерам Мексики в 1911-м. Теперь ему было 67 лет, он был скрючен ревматизмом, но его сын, Пеппино, собрал отряд добровольцев, куда вошли и пять его братьев, чтобы воевать за Францию в Первой мировой войне. Один из братьев, Энцио Гарибальди, был другом Муссолини. Энцио хотел стать журналистом, и по его просьбе Муссолини предоставил ему возможность работать репортером в «Аванти!». Добровольцы Пеппино Гарибальди воевали на аргонском фронте во Франции. Они отличились выдающимся мужеством и понесли тяжелые потери при захвате вражеских позиций, идя в атаку по-гарибальдийски — со штыками против мощного ружейного и пулеметного огня.

Только одна муха была в демократическом варенье — царская Россия. И немецкие социалисты поспешили накопатьстарых цитат из Маркса и Энгельса относительно долга социалистов в любой войне поддерживать нации, воюющие против царя. Республиканцы и социалисты, бывшие на стороне союзников, говорили, что одно лишь присутствие России среди союзников еще не влияет на тот основополагающий факт, что союзники сражаются за демократию. Да и вообще, утверждали они, ситуация сильно изменилась с тех времен, когда Маркс и Энгельс призывали рабочих к борьбе против жандарма Европы Николая I. После революции 1905 года Николай II даровал стране некоторые либеральные реформы, в том числе законодательное собрание, Думу. Развитие России в демократическом направлении ускорится, а позиции русских либералов укрепятся, если Россия займет место рядом с западными союзниками в защите демократии. Ведущий марксист России Г. В. Плеханов и знаменитый русский анархист Кропоткин призвали рабочих России поддержать войну.

На протяжении всего августа Муссолини продолжал проводить партийную линию в газете «Аванти!», но был глубоко потрясен неспособностью других партий Второго Интернационала остановить войну, в особенности неудачей немецкой и австрийской партий, не сумевших осудить агрессивную политику императоров Германии и Австрии. Он говорил своему другу: «Второй Интернационал умер». Ленин заметил то же самое по тому же поводу, но Ленин сделал из этого вывод: необходимо создать новый — Третий — Интернационал. Вывод Муссолини был противоположным. В 1932 году он рассказал Эмилю Людвигу, что именно предательство немецкими социал-демократами дела интернационализма в 1914 году привело его к неприятию интернационального социализма, а затем и к созданию фашистской партии.

9 сентября 1914 года он выступил на массовом митинге в миланском «Театро дель пополо» (Народном театре) с требованием, чтобы Италия и дальше оставалась нейтральной. Он осудил кампанию за вступление в войну на стороне союзников. Он говорил, что в некоторой степени сочувствует республиканской Франции, но Италии не следует забывать, как Франция в 1849 году послала войска раздавить Римскую республику Мадзини, как предала Италию в 1859 году, заключив в Виллафранка мир с Австрией, и как расстреляла добровольцев Гарибальди в 1867-м. В аудитории раздалось несколько выкриков: «Это была буржуазная Франция!» На что Муссолини возразил: «Когда я говорю «Франция», я имею в виду Францию буржуазную. Но пролетарская Франция ей не возражала». Он использовал доводы националистов для оправдания политики социалистов.

12 сентября в «Аванти!» была опубликована статья социалиста-диссидента Серджио Панунцио, поддерживавшего политику республиканцев относительно вмешательства в войну на стороне союзников. Панунцио выдвигал обычные аргументы республиканцев о том, что необходимо поддержать войну демократии против германского и австрийского милитаризма. Он проводил доводы Маркса и Энгельса, высказанные в 1848 и 1870 годах в доказательство, что они не были пацифистами и в поддержку прогрессивных войн Германии. Отсюда следовало, что для итальянских социалистов вполне оправданно поддержать прогрессивную войну против Германии.

На следующий день Муссолини опубликовал свою развернутую статью, в которой разбивал аргументацию Панунцио. В течение своей жизни Муссолини не раз, хотя и не часто, извращал факты и искажал исторические источники для того, чтобы подтвердить собственную точку зрения. Так он поступил и в этом случае, спутав — наверняка намеренно — декларации Первого Интернационала: одну, принятую в июле 1870 года в поддержку Германии при начале франко-прусской войны, и вторую, вышедшую двумя месяцами позже и осуждавшую Бисмарка за продолжение войны против республиканской Франции после свержения Второй империи Наполеона III. Муссолини яростно защищал социалистический интернационализм и антивоенную позицию Итальянской социалистической партии, но доводы его были не слишком убедительны.

Накануне того дня, когда должна была выйти газета с его статьей, точнее в два часа ночи, он написал письмо Леде Рафанелли, в котором жаловался, что хотя, по-видимому, ему удастся разгромить Панунцио в завтрашнем номере «Аванти!», его печалит и угнетает мысль о том, сколько его друзей-социалистов опьянены бряцанием оружия. «Пройдет еще немного времени, и я перестану доверять вам и даже самому себе… Это ужасно. Чиарди, Корридони, Ла Руджиер — апологеты войны! Эта зараза никого не минует, но я хочу продержаться до конца». Разговаривая с Ледой через несколько дней, он рассказал ей, что встретил двух старых друзей, студентов из Романьи, которые шли записываться добровольцами в армию. «Они были полны энтузиазма, стремления отдать свои жизни… Это меня потрясло».