Муссолини - [26]

По мере того как развивался кризис, Муссолини продолжал свою антивоенную пропаганду. В статье от 26 июля он писал в «Аванти!»: «Лишь один крик раздастся из уст итальянского пролетариата. На площадях и улицах Италии будет звучать: «Долой войну!» Настало время итальянскому пролетариату подтвердить свой старый лозунг: «Ни единого человека, ни единой монеты!», чего бы это ни стоило».

Исполнительный комитет Второго Интернационала поспешно собрался 29 июля в Брюсселе. Итальянскую социалистическую партию представляла Анжелика Балабанова. Настал момент всем социалистическим партиям осуществить политику, о которой было заявлено в 1907 году в Штутгарте ив 1912 году в Базеле, то есть призвать к всеобщей забастовке в воюющих странах, дабы остановить войну. Все ждали, что возглавит это обращение социалистическая партия Австрии, так как, без сомнения, именно Австрия начала войну. Но австрийские делегаты заявили в Брюсселе своим коллегам, что ничего подобного делать не собираются. Рабочие цитадели социализма — красной Вены — требовали мщения сербам, убившим их эрцгерцога. Они кричали «Смерть всем сербам!» и активно поддерживали войну. Лидер австрийских социалистов Виктор Адлер подчеркнул, что лучше ошибаться вместе со своим рабочим классом, чем быть правым против него.

Тогда французские и бельгийские социалисты также решили поддержать свои правительства. Лидер французских социалистов Арене Вивиани стал в июне премьер-министром. Он и Вандервельде в Бельгии, вошедший в правительство в августе, призвали французских и бельгийских рабочих защищать свои страны от немецких захватчиков. Даже ветеран французских социалистов Жан Жорес, более всех других руководителей социалистического движения связанный с борьбой против назревавшей войны, заявил 29 июля в Брюсселе, что французское правительство ни в коей мере нельзя упрекнуть в развязывании войны. Это, впрочем, не предотвратило убийство Жореса двумя днями позже. По возвращении в Париж он был застрелен молодым французским националистом, студентом, который считал его пацифистом и предателем интересов своей страны и обвинял Жореса в том, что тот состоит на службе у германского правительства.

Меньшинство социалистов, противники войны, назвало Жореса мучеником социалистического интернационализма. 4 августа в Милане Муссолини выступил на митинге, посвященном памяти Жореса. Он сказал, что Жорес был убит правыми националистами, ложно обвинявшими его в том, что он получает плату от немцев, что он погиб как мученик мира. Однако Вивиани объявил, что Жорес решил поддержать войну, и призвал французский пролетариат почтить память Жореса — храбро сражаться за родину.

Немецкая социал-демократическая партия, самая мощная в Европе, всего на день-два дольше остальных социалистических партий выстояла против шумных требований войны. Однако затем сдалась и она. Депутат-социалист Вильгельм Диттманн, возвращаясь поездом в Берлин на заседание рейхстага, встретил призванных в армию социалистов, которые, распевая социалистические песни, отправлялись на фронт. Они кричали Диттманну, чтобы он не подводил, а поддержал их, пока они будут сражаться за отечество. 3 августа немецкие социал-демократы — депутаты рейхстага 78 голосами против 14 проголосовали в поддержку военных кредитов. Австрийская социалистическая газета «Арбайтер цайтунг» («Рабочая газета») в статье, озаглавленной «День германской нации», восхваляла патриотизм немецкой социал-демократической партии, решившей поддержать войну.

Против войны выступила лишь горстка немецких социалистов. Их возглавляли Карл Либкнехт и Роза Люксембург, которых за это посадили в тюрьму. В Российской социал-демократической рабочей партии Ленин и большевики выступили против войны и призвали пролетариат превратить империалистическую войну в гражданскую.

Итальянские социалисты были в несколько ином положении, чем другие социалистические партии. Согласно договору 1882 года Италия как член Тройственного союза была обязана выступить на стороне Германии и Австрии. Однако общественное мнение Италии было настроено резко против Австрии, угнетающей итальянцев в Трентино, и возражало против военной поддержки Германии и Австрии. Даже итальянские буржуазия и правительство предпочитали оставаться нейтральными, по крайней мере временно, и, прежде чем присоединяться к своим партнерам по альянсу, посмотреть, как будут развиваться военные действия. Так что Итальянской социалистической партии оказалось нетрудно придерживаться антивоенной позиции.

Республиканцы, однако, надеялись, что Италия вступит в войну на стороне союзников. Они говорили, что это война по Мадзини: война за демократию против самодержавных императоров. Находясь в 1909 году в Трентино, Муссолини был против войны с Австрией за освобождение этой провинции, так как в случае победы Австрия захватит дополнительно многие итальянские территории. Однако Австрия не сможет одержать победу, если на стороне Италии будут сражаться Франция и Британия. Республиканцы призвали итальянский парод поддержать маленькие отважные страны — Сербию и Бельгию — против австрийских и немецких захватчиков и стать бок о бок с республиканской Францией и конституционной Британией против германского и австрийского имперского милитаризма. Все демократические силы были на стороне союзников. Либеральный чешский лидер Томаш Масарик, бывший депутатом имперского австрийского парламента в Вене, поддержал союзников. Вскоре после начала войны он бежал из Вены в Рим, а затем перебрался в Лондон, где призвал чешские части австрийской армии дезертировать, перейти к противнику и сражаться на стороне союзников.