Муслин с веточками - [66]

– Нет, ГЙуви, я не хочу брать тебя. Горничная леди Эннердейл сделает все, что мне потребуется. Не упаковывай вечерние платья, пожалуйста: они не понадобятся. Во всякое другое время Поуви запротестовала бы, ведь как бы ни больны могли быть отпрыски леди Эннердейл, было в высочайшей степени непохоже, чтобы ее светлость впала в такое состояние, которое она так же, как и Поуви, наверняка определила бы как убогое. Но ужасное наказание, обрушившееся на нее, настолько завладело ее мыслями, что только гораздо позже странный набор вещей, который она механически упаковывала, обратил на себя ее внимание. Было понятно, что леди Эстер могла понадобиться нюхательная соль, но зачем ей нужен рулон фланели, или почему она настаивала на том, чтобы взять в благоустроенный дом сестры собственную подушку, – это были вопросы, которые позже действительно очень озадачили Поуви. Когда она снова спустилась в простой мантилье, накинутой поверх утренннего платья тусклого цвета, которое она обычно надевала, работая в саду или занимаясь своими собаками, Эстер обнаружила дворецкого, ожидающего ее в холле, и сразу поняла, что его не так легко будет обмануть, как плачущую Поуви. Она приостановилась у подножия лестницы, натягивая перчатки и глядя на Клиффа с легким вызовом во взоре.

– Миледи, куда вы собираетесь? – спросил он прямо. – Эта карета вовсе не из Анкастера, она из «Короны» в Сент-Ивсе и форейтор тоже!

– О Боже, как досадно, что вы ее узнали! – вздохнула Эстер. – И теперь, я полагаю, вы рассказали всем остальным слугам!

– Нет, миледи, не сказал, и вы хорошо знаете, что не скажу!

Она улыбнулась ему с чуть проказливым видом.

– Не надо! Я полагаюсь на то, что вы скажете моему брату и ее светлости: я уехала к леди Эннердейл, потому что все ее дети заболели корью.

– Но куда вы едете, миледи? – спросил Клифф, обеспокоенный.

– Ну, я точно не знаю, но это действительно не имеет значения! Я буду в совершенной безопасности и не очень далеко отсюда, и я вернусь – о, очень скоро, увы! Не старайтесь удержать меня, умоляю! Я написала очень неправдивое письмо ее светлости: передайте ей, пожалуйста, будьте добры! Он взял у нее письмо и, с минуту посмотрев на нее очень строго, поклонился и сказал:

– Да, миледи.

– Вы всегда были мне добрым другом: спасибо!

– В этом доме нет никого, миледи, не считая тех, о ком и упоминать-то не стоит, кто не был бы счастлив служить вам, – но хотелось бы мне быть уверенным, что я поступил правильно!

– О да! Ведь я еду по делу милосердия, можно так сказать. Теперь я не должна более терять времени. Вы скажете мистеру Россу, что я готова отправиться?

– Да, мидеди! Возможно, мне следует упомянуть, однако, что последние двадцать минут с ним был мистер Уайтлиф.

– Боже мой, как неудачно! Хотелось бы мне знать, что мистер Росс мог ему сказать! – пробормотала она. – Возможно, лучше мне самой пройти и Красный зал. Она вошла в комнату вовремя, чтобы услышать уверенное утверждение мистера Росса, что все дети больны корью, хотя ни один из них так опасно, как маленький Гилс. Леди Эннердейл, добавил он, измучена беспокойством.

– Вы меня изумляете! – воскликнул священник, тщательно его рассматривая. – Я никогда бы не подумал о ее светлости…

– Потому что, – поспешно сказал мистер Росс, – няня имела несчастье упасть с лестницы и сломать ногу, поэтому все легло на ее плечи!

– Да, не ужасно ли? – вмешалась леди Эстер. – Бедная Сьюзан! Неудивительно, что она расстроена! Я совершенно готова отправиться, мистер Pосс, и я действительно чувствую, что нам не следует терять времени!

– Весь путь в Анкастер! – сказал мистер Уайтлиф, ошеломленный. – Вам никак не добраться туда сегодня, леди Эстер! Определенно будет разумнее подождать до завтра.

– Нет, нет, ведь это будет означать, что я не доберусь до самого вечера, да еще совершенно уставшая с дороги. Мы переночуем где-нибудь по пути. И тогда я не буду чересчур измученной и смогу оказать сестре всю возможную помощь.

– Если вы должны ехать, леди Эстер, отчего же сэр Мэттью не оказал любезность приехать за вами сам! Я не извиняюсь за то, что говорю об этом прямо. л В таком поведении не хватает уважения…

– Сэра Мэтгью, – сказал мистер Росс, – нет дома, сэр. Вот почему я предложил быть его представителем.

– Да, и я вам очень признательна! – сказала Эстер. – Но давайте не будем больше зря тратить время, прошу вас! Мистер Уайтлиф больше ничего не сказал, но очевидно, был чрезвычайно потрясен этим новым примером бессовестных требований, предъявляемых сестрами к Эстер, и, плотно сжав губы, проводил ее к месту, где ожидала карета. Она боялась, что он тоже узнает форейтора, но он всего лишь бросил на него беглый взгляд: обстоятельство, что леди Эннердейл дошла до такой низости, что послала наемную карету всего с двумя лошадьми для доставки своей сестры, вытеснило из его головы все остальное. Леди Эстер подсадили в карету, мистер Росс запрыгнул вслед за ней, ступени были подняты, и еще через минуту они поехали.

– Фу! – непроизвольно произнес Хильдебранд, вытаскивая носовой платок и вытирая лоб. – Сказать не могу, как я был счастлив, когда вы вошли в тот момент, ведь он задавал мне всякого рода вопросы! Ему надо было знать, кто я, и я был вынужден сказать, что работаю у сэра Мэттью секретарем.