Муслин с веточками - [64]

– Конечно, я знаю именно то, что нужно! Леди Эстер должна быть моей тетей! Ведь это из-за того обстоятельства, что у меня нет компаньонки, миссис Чиклейд так нелюбезна. Пока я снимала свое запачканное платье, она все время задавала назойливые вопросы и говорила, что удивлена, как это моя мать отпустила меня путешествовать таким образом, словно она была уверена, что у меня нет матери, и как я ей сказала, это так и есть. И еще я ей сказала, что у меня вместо этого есть тетя, и я могла видеть, она не поверила мне, хотя это совершенная правда. Поэтому я думаю, Хильдебранд, вам надо сообщить Чиклейду, будто вы считаете своим долгом доставить сюда мою тетю, и это убедит миссис Чиклейд, что я действительно говорила правду! Так и было сделано. Чиклейд сразу же приветствовал это предложение с изрядной долей облегчения. Хильдебранд оседлал Принца и отправился, оставив Аманду в приготовлениях к безвозвратному изгнанию миссис Бардфилд из комнаты больного. Было похоже, она получит от этой задачи гораздо больше удовольствия, чем он ожидал от своей. Он сумел быстро добраться до Хантингдона, проезжая, где только было возможно, напрямик, без дороги. Здесь он узнал, что его цель расположена гораздо ближе к Сент-Ивсу, и поэтому направился в этот город. В «Короне» он смог нанять почтовую карету с парой лошадей и поставить Принца в конюшню, и в середине дня прибыл в Бранкастер Парк. Аманда, строго приказав ему не открывать своих намерений никому, кроме леди Эстер, похоже полагала, что этому не будет никаких препятствий, но когда он был впущен в дом слугой, который вежливо осведомился о его имени, то понялечто по. всей вероятности, леди Эстер откажется принять джентльмена, совершенно ей незнакомого. Слегка заикаясь, он объяснил, что его имя ее светлости незнакомо; а потом, когда ему показалось, будто слуга смотрит на него подозрительно, добавил, что привез срочное сообщение. Слуга поклонился и ушел, оставив его в большом зале, где он моментально ощутил себя жертвой всяческих предчувствий. Возможно, войдет герцог и потребует сообщить о его деле, или леди Видмор перехватит сообщение своей заловке, или, что хуже всего, леди Эстер не окажется дома. Шли минуты, и он беспокоился все больше и больше. Он надеялся, что его галстук не сместился на бок и волосы не растрепаны, и, увидев зеркало, висящее на дальней стене комнаты, подошел к нему, чтобы удостовериться в этом. Он был занят разглаживанием своего весьма измятого пальто, когда услышал, как за его спиной открылась дверь, и быстро обернулся и обнаружил, что его разглядывает леди в зеленом платье и шелковом чепце, повязанном поверх ее мягко вьющихся каштановых волос. Смущенный тем, что его застали прихорашивающимся перед зеркалом, он густо покраснел и от смущения не мог ничего сказать. Задумчиво изучив эти признаки смущения, леди улыбнулась и ступила вперед со словами:

– Умоляю, не обращайте внимания. Я точно знаю, как всегда бываешь уверен, что шляпа съехала на бок или на лице сажа. Приятно познакомиться. Я – Эстер Тиль.

– Приятно познакомиться, – ответил он, все еще очень красный. – Мое имя Росс, Хильдебранд Росс, но… но вы не знаете меня, мадам!

– Да, – согласилась она. – Но Клифф сказал, у вас для меня сообщение. Не присядете ли? Он поблагодарил, сел на краешек стула и пару раз сглотнул, стараясь придумать, как лучше объяснить свое присутствие. Она терпеливо ждала со сложенными на коленях руками и ободряюще улыбалась ему.

– Это Аманда, – выпалил он. – Я имею в виду, это именно она заставила его приехать, потому совсем не нравится, мадам, только… только случай такой отчаянный, видите ли! Она выглядела удивленной и воскликнула:

– О Боже! Так значит, сэр Гарет не нашел ее? Конечно, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь ей, и если она послала вас ко мне из-за моего дяди, это еще и ужасно унизительно – хотя этого-то и можно было ожидать, как ни стыдно мне говорить.

– Нет, нет! Я имею в виду, сэр Гарет ее нашел, но… ну, это не ради себя Аманда хочет, чтобы вы к ней поехали, а ради него! Она моргнула.

– Простите? – сказала она в недоумении. Он резко вскочил, расправляя плечи.

– Дело в том… Я не знаю, как вам сказать… но я… ио он очень болен, мадам!

– Сэр Гарет очень болен? – повторила она все еще в недоумении. – Вы, наверное, ошибаетесь. Он был совершенно здоров, когда я его видела вчера!

– Да, но дело в том, что я выстрелил в него! – сказал Хильдебранд, идя напролом. Он очень надеялся, что она не упадет в обморок и не впадет в истерику, и сначала почувствовал облегчение, когда она не шевельнулась и не произнесла ни слова. Потом он увидел, что она не только тревожно бледна, но смотрит на него невидящим взглядом, и он ужасно испугался, что возможно, у нее сейчас будут судороги. Но когда она заговорила, голос ее был странно спокоен, словно шел откуда-то издалека.

– Вы сказали: очень болен. Вы имели в виду: умер?

– Нет, клянусь честью! – пылко ответил он. – И врач заверил нас, что пуля не затронула жизненно важных мест, но он потерял так много крови, несмотря на все старания Аманды остановить ее, – я должен сказать, она это делала, – и так долго был без чувств, и у него может начаться жар, а там только Аманда, чтобы ухаживать за ним – хотя я готов сделать все, что в моих силах – потому что она не позволит этой акушерке его трогать. Аманда говорит, она грязная и грубая, а я, со своей стороны, думаю, она закладывает за воротник, потому что от нее несет спиртным. Она внимательно выслушала эту не слишком ясную речь, но все это было явно выше ее понимания, и когда он замолк, она встала, подошла к нему, положив руку на его рукав, и сказала: