Мускат - [31]

Шрифт
Интервал

— Ты давно в пути?

— С самого рождения, — ответила она.

Он улыбнулся:

— Я про теперешнюю поездку.

— Нет. Всего лишь из Лондона.

— И что же ты делала в Лондоне за неделю до Рождества?

Она захлопнула книгу, оставив палец вместо закладки между страницами.

— Ходила по книжным магазинам. Пила чай. Гуляла.

— А как насчет рождественских подарков?

— Кое-что купила. В основном книжки.

Наступило молчание, и она уже было решила вернуться к своей истории, но передумала и спросила:

— Ну а ты? Откуда летишь?

— С Карибского моря, сказал он.

— А точнее?

— Из Венесуэлы.

— Это, кажется, рядом с Колумбией, да?

— Да. К востоку от Колумбии, к северу от Бразилии, к югу от Карибского моря.

— И чем же занимаются в Венесуэле за неделю до Рождества?

Он опять улыбнулся.

— Плавают по морю. Во все времена года.

— Значит, ты — моряк?

— Да. По мне заметно?

— У тебя обветренное лицо.

— До сих пор?

— Да. И где же ты плаваешь?

— У маленького острова возле побережья.

— Хорошо там?

— Очень хорошо.

— И красивые закаты?

— Ужасно красивые.

Она сделала губки бантиком и отвернулась к окну. Облака за ним украсились розовыми краями. Она вдруг подумала, что он, наверное, гораздо выше ее ростом и, возможно, намного старше. Руки у него были, как у старика, и ей они нравились.

— А трудно плавать? — медленно спросила она.

— Смотря по обстоятельствам.

— И сколько ты еще собираешься пробыть на этом острове, капитан?

— Пока еще побуду.

Он улыбнулся, услышав выбранное ею обращение и закрыл журнал, чтобы убрать его в кармашек на переднем кресле.

— А ты была на Карибах?

— Была. Но только по таким местам, куда ездят туристы.

— Так, значит, ты всю жизнь путешествуешь?

— Да. А ты?

— Все время.

Они опустили столики перед своими сиденьями, чтобы стюардесса могла поставить туда ужин и маленькие бутылочки вина.

— И что же делают такие девушки, как ты, в Норвегии в промежутках между путешествиями? — спросил он.

— Изучают литературоведение. В университете.

— И чем же ты думаешь заняться, когда кончишь университет?

— Не имею представления. Просто я люблю читать.

— Ты всегда путешествуешь одна?

— Как правило.

— Иными словами, ты храбрая девушка.

Это замечание вызвало у нее желание возразить.

— По-моему, гораздо больше храбрости требуется для того, чтобы выбрать кого-то в спутники, — ответила она.

— И то верно.

— Ты тоже путешествуешь один?

— Все время, — ответил он. — Не так-то легко найти человека, который захочет двигаться с тобой в одинаковом направлении.

— Да уж! Что верно, то верно!

Она осторожно поковыряла вилкой в тарелке, подцепила кусочек и стала медленно жевать.

— Ты едешь домой на рождественские праздники? — спросила она наконец.

— Да. И останусь до Нового года.

— Ты любишь Рождество?

— Не особенно. Слишком суматошный праздник, тебе не кажется?

— Нет. Я его очень люблю.

— Да? А за что?

— Мир так прекрасен на Рождество. В нем столько света и тепла, что даже не верится, чтобы так было на самом деле.

— Тебе бы книжки писать. Ты так рассказываешь! — сказал он. — Ты находишь особенные слова.

Она рассмеялась, немного звонче обыкновенного.

— А вот я насчет слов не мастак, — сказал он.

— Что поделаешь! А в какой области лежат твои таланты? — спросила она.

— Мои — в руках. У меня получается делать вещи. Чинить поломанное.

— Я бы ни за что не смогла. Маловата ручонка.

Она вытянула перед собой руку и оглядела ее со всех сторон, поворачивая перед собой в воздухе. Он рефлекторно тоже поднял свою большую руку и наложил на ее тонкие пальчики. Сжав их в своей ладони, он почувствовал, что они совсем холодные по сравнению с его жаркой рукой. Он повернулся, чтобы улыбнуться ей, и даже оторопел при виде ее испуганного выражения. Он сразу же отпустил ее руку, и та упала на колено как неживая.

— Ты права, — сказал он. — Они ни на что больше не годятся, как только держать в них перо. Именно для этого они и предназначены.

И только тут испуг на лице Клары Йоргенсен сменился улыбкой.


У Клары Йоргенсен не было привычки вступать в разговоры с незнакомыми людьми. В особенности в самолете и тем более с человеком, который случайно оказался в соседнем кресле. У нее не было потребности заводить новые знакомства, которым в таких условиях неизбежно было суждено лишь кратковременное существование. Кроме того, она вообще предпочитала глядеть в окно на облака, особенно когда была хорошая погода или можно было полюбоваться на необыкновенно красивый закат. На этот раз, во время перелета из Лондона, закат был просто сказочный. Но Клара Йоргенсен его не замечала, она не отрывала взгляда от морщин на лице этого незнакомого мужчины, и все ее внимание было приковано к словам, которые произносили его уста. Он сидел рядом и разговаривал с ней, и трогал ее за руку, не спрашивая у нее разрешения. И это доставляло Кларе Йоргенсен такое удовольствие, что она сама себя не узнавала.

Самолет приземлился, и он пропустил ее вперед на выходе. Они остановились у выдачи багажа и глядели, как в тусклом свете перед ними, словно спящие дромедары, проплывали по ленте транспортера чемоданы. Где-то рядом играли рождественские песни. На стенах висели обвитые алыми лентами венки из еловых веток. Клара Йоргенсен крепко вцепилась в ручку чемодана, который был у нее с собой, наблюдая, как незнакомый капитан снимает с ленты чемодан, на который она ему указала. Она облачилась в плащ, который несла перекинутым на руке, и застегнула его на все пуговицы, кроме самой верхней. Затем он отдал ей чемодан, и некоторое время они стояли, глядя друг на друга; оба хорошо понимали, что в такую минуту нельзя обойтись ничего не значащими словами, если не хочешь, чтобы эта встреча стала последней.


Еще от автора Кристин Валла
Туристы

«Туристы» – роман о перекрещивающихся судьбах трех молодых европейцев: испанец Себастьян становится удачливым папараццо и преследует по всему Лондону принцессу Диану; англичанин Гаррет мечтает о карьере оперного тенора и действительно приобретает громкую известность, но самого неожиданного толка; а норвежка Юлианна, которую мутит, стоит ей сесть в машину, разъезжает по миру, обновляя путеводители, написанные ее отцом.


Рекомендуем почитать
Жизнь не Вопреки, а Благодаря…

Все события, описанные в данном пособии, происходили в действительности. Все герои абсолютно реальны. Не имело смысла их выдумывать, потому что очень часто Настоящие Герои – это обычные люди. Близкие, друзья, родные, знакомые. Мне говорили, что я справилась со своей болезнью, потому что я сильная. Нет. Я справилась, потому что сильной меня делала вера и поддержка людей. Я хочу одного: пусть эта прочитанная книга сделает вас чуточку сильнее.


Душечка-Завитушечка

"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".


Розовый дельфин

Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.


Очень приятно, Ниагара. Том 1

Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.


Калейдоскоп

В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.


Возвращение в Мальпасо

«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.


Любовник № 1, или Путешествие во Францию

Юный американец, бесконечно влюбленный в живопись импрессионистов, во французскую культуру конца XIX века, отправляется в путешествие по Франции — от Гавра до Парижа, от телестудий до средневекового аббатства, от модных столичных вечеринок до издательств. Однако повсюду он сталкивается с очевидным фактом: Франции художников и поэтов больше не существует, гамбургеры, комиксы, эстрада и прочие продукты американской цивилизации заполонили умы даже самых образованных обитателей страны. А как же любовь? Уцелела ли она среди ценностей новой эры? — таким вопросом задаются персонажи этой забавной истории.


Последний предел

Два новейших романа одного из самых ярких авторов немецкоязычной «новой волны» Даниэля Кельмана, автора знаменитой книги «Время Малера», — философский триллер «Последний предел» и искусствоведческая трагикомедия «Я и Каминский», один из главных немецких бестселлеров 2003 года.