Мурманский сундук - [36]

— Десять тысяч это как? — спросил густым голосом Обух, шевельнувшись в кресле. — На всех что ли?

— Вы разобьётесь на группы, какая найдёт, — её и баксы.

— Удвой бабки, — небрежно произнёс Зашитый. — У меня семь человек, что им твои десять тысяч.

— А ты, может, батальон соберёшь для поисков? — иронично произнёс Стысь, уставившись на Зашитого.

— Я могу искать и один, — Зашитого не смутила ирония шефа. — Только сколько времени на это потрачу.

— Ваше предложение я донесу до шефа. Я надеюсь, он не откажет удвоить вознаграждение.

— Где будем искать? — спросил Зашитый с неуловимой насмешкой. — Россия большая.

Стысь с неодобрением посмотрел на него. После недавней выволочки от Алика Зашитый, видимо, затаил обиду и стал задираться по пустякам. Но это пройдёт. Не за так работают, за деньги, которых хотят заработать как можно больше, а за свои ошибки надо отвечать. И, сделав вид, что не заметил вызывающего тона, Стысь ответил:

— Где искать? Конечно, в Заозерье. Кстати, от Фотографа поступили новые сведения — Обух привёз. Агент считает, что икона всего вероятнее находится у художника из деревни Дурово. Так, Обух?

— Точно. С художником Ахметка общался в последнее время довольно часто. В начале лета у них был разговор насчет икон, которые имелись у Ахметки…

— Икона может быть и у Ахметкиных родственников, — вставил слово Зашитый.

— Она может быть и у соседки Ахметкиной? — добавил Стысь.

— Соседка отпадает. — Зашитый закинул ногу за ногу и достал пачку сигарет. — Мои ребята проверяли.

— Когда же вы успели?

— Успели. Работать надо.

— До смерти Ахметки икону у него видели? — спросил Стысь.

— Фотограф видел, — сказал Обух. — Он мне её описывал. Старик ему показывал. Не большая в кожаном футляре.

— Надо было её тогда брать.

— А кто бы её взял. В задачи Фотографа это не входило, и потом, разве он знал, что она вскоре исчезнет.

— Лясы нечего точить, — прервал разговор Стысь. — Давайте отрабатывать версию, что икона находится у художника. Надо крепко его обложить. Пусть Фотограф глаз с него не спускает. Обух, твои ребята должны постоянно держать с ним связь.

— Фотограф следит за каждым его шагом, — ответил Обух.

Он чем-то напоминал Стыся, только лицо не было жирным, а тело не таким раскисшим, как у Алика.

— Только раньше времени не вспугните художника.

Обух пробасил:

— Не вспугнём…

— Ну, а вообще-то он себя как ведёт? — спросил Алик.

— Как вёл, так и ведёт. Ничего нового в его поведении не наблюдается, — ответил Обух.

— Надо в его доме всё перерыть, просмотреть. Если икона у него, она должна быть в деревне.

— А если он все-таки успел передать друзьям, знакомым? — спросил Зашитый.

— После смерти Ахметки, он никуда из деревни не выезжал. — Как всегда рисовал натюрморты. Фотограф следил за каждым его шагом.

— Надо проверить, с кем он поддерживает связь. Вообще-то — он что делает в деревне? Только пишет свои холсты?

— Он вдовец, — ответил Обух и шелохнулся в кресле. — Безвылазно торчит в деревне, рисует картины. Один раз отправлял свои картины по почте в Москву своему знакомому. Видно, тот продаёт.

— Как имя знакомого? Где живёт?

— Я узнавал на почте. У меня записано. — Обух достал записную книжку: — Сергей Латышев. Живёт… счас…

— Надо найти этого знакомого и взять под наблюдение, — командовал Стысь. — Слышишь, Семён. Тебе я поручаю.

— Я понял. — Высокий парень в спортивном костюме с синей наколкой на кисти правой руки встал с кресла.

— Все, кто каким-то боком соприкасался с Ахметкой, с этим художником, всех под колпак. Контролировать их передвижения, разговоры и так далее.

— Для этого агентуру надо заводить, — снова усмехнулся Зашитый.

— Надо будет — заведём, — отпарировал Стысь. — А пока своими силами справимся. Вам за это платят. Обух с Фотографом и Волдырём берут под наблюдение художника. Семён с напарником следят за приятелем художника.

— А я? — спросил Зашитый. Он был заметно обижен, что не задействован в общей операции.

— Ты со своими ребятами у меня в резерве. Запасной полк, — расхохотался Стысь, вспомнив недавно прочитанный русский исторический роман. — Через неделю встречаемся в «Камнях». Каждая группа должна отчитаться о проделанной работе. Командировочные получите завтра у меня наличными. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — за всех ответил Зашитый.

— Тогда расходимся — чинно, тихо, благородно. Повторяю, штаб переносится в Заозерье. Всю операцию беру в свои руки. Расходитесь по одному. Молодцы, что соориентировались и поставили машины в разных местах, эркюли пуаро.

Отпустив людей, Стысь позвал сторожа, который присматривал за дачей в отсутствие хозяев, сунул ему в руки двести рублей и попросил прибраться в гостиной.

— Приведи всё в порядок, словно никого здесь и не было, — сказал он сторожу.

— Всё сделаю, — ответил сторож, не старый мужчина, видно, отставной военный, оказавшийся не у дел в связи с реформами.

Сев в машину, Стысь поехал в Москву. Шофёра он не брал, и вёл машину сам. Первым делом решил заехать к Полу, чтобы сообщить ему о том, что команда едет в Заозерье на поиски иконы. Можно было бы сообщить ему об этом по телефону, но лучше заехать, какие-то указания дополнительные даст. Потом в случае неудачи легче будет свалить на то, что некоторые ньюансы операции были посоветованы самим шефом.