Муравечество - [176]
— Стоп, это все еще фильм? — спрашивает Гипно Боб.
— Нет. Не знаю. Не думаю.
— Тогда, может, стоит вернуться к…
— Да. Да, простите. Ладно.
Метеоролог перематывает голографический образ и смотрит на нее, уже одиннадцатилетнюю, загорелую, с садовой лопаткой за поясом, с рукояткой заступа на плече. Молодая Жанна Ашетт — Jeanne Pelle à Creuser[163]. У нее аура воительницы, абсолютной уверенности в себе. Как он и планировал. Когда она идет, люди почтительно расступаются, глядят на нее с благоговением. Я влюблен, думает метеоролог. Вернулась надежда для человечества. Кто это создание? Неужели это я несу ответственность за то, что из нее выросло, кем она стала? Или она несет ответственность за то, чем стану я?
— Прошу прощения, Диггер? — говорит ей кто-то.
Диггер! Чудесно!
— Привет, Эмили, — отвечает Диггер. — Как поживаешь сегодня?
— У меня все хорошо, спасибо. Но у моей Одри украли ботинки, и я хотела спросить, не найдешь ли ты для нее новые.
— О, жаль это слышать. Обязательно попробую. Какой там у нее размер?
— Женский тридцать пятый.
— Точно. Посмотрим, что получится найти.
Диггер, как в трансе, проходит на глазах у Эмили чуть дальше.
— Еще раз, какая ее любимая обувь?
— Вообще-то что угодно было бы хорошо.
— Кажется, припоминаю, что ей нравилась фотография ботинок для походов «Кин Вояжёр». Она к ним прямо прикипела. Точно?
— Ты удивительная, Диггер. Именно так.
— Ну ладно. Какой цвет?
— Кажется, он называется «вороний / розовый рассвет».
Диггер кивает, делает пару шагов, останавливается.
— Думаю, здесь, — говорит она. — Да.
Она встает на колени, вкапывается садовым совком. Через полметра задевает что-то твердое, снимает с ремня щетку, аккуратно смахивает почву и вытягивает серый металлический ящик.
— Вот, Эмили. Посмотри, подойдут ли.
Эмили открывает ящик и находит пару «Кин Вояжёров», тридцать пятый размер, «вороний / розовый рассвет».
— О боже, — говорит она. — Спасибо!
— Прости, что не новенькие. Если честно, сама удивляюсь.
— Ты шутишь? Это же конец света! Я и на такие не надеялась!
Эмили обхватывает Диггер, крепко обнимает.
— Рада, что смогла помочь, — говорит Диггер. — Передавай привет Одри, ладно?
— Конечно! О, она в них влюбится! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Эмили убегает с ботинками.
Метеоролог делает заметки: «Ботинки для походов „Кин Вояжёр“. Женский тридцать пятый размер. Вороний / розовый рассвет». Переключается на компьютерном экране с Диггер на «Заппос» и заказывает.
Я помню, как пришел заказ! Уверен, это тот самый. Произошла ошибка в учете, у нас кончились ботинки тридцать пятого размера и цвета «вороний/розовый рассвет». Показывалось, что они «в наличии», но на самом деле нет, а «Кин» уже закрыл линейку в этом цвете. С клиентом связались, предложили замену. Он разгневался, угрожал облить нас грязью на «Йелпе»[164], если мы не выполним заказ. «Заппос» были готовы пойти на все, чтобы избежать негативных отзывов на «Йелпе». Нью-гемпширец с мозолями на пятках «исчез» раньше, чем успел выразить свое недовольство. В конце концов мы обнаружили, что последнюю пару украла Генриетта. Ну конечно. Генриетта родилась с синдромом карликовой ноги Хендерсона — Бэгли, из-за чего, вероятно, у нее и началась одержимость обувью. «Кины» вернули, слегка поношенные, а Генриетту в итоге уволили. Она, конечно, обвиняла меня, хоть сама и вызвала это себе на голову. Полагаю, тогда она впервые и поклялась меня убить. Так или иначе, обувь отправили клиенту со всеми извинениями и подарочным рожком. Он оставил на «Йелпе» блестящий отзыв.
Стоп, правда? Разве я добился увольнения Генриетты не за то, что по ее вине уволили меня? С помощью анонимного письма Джеффу Безосу о ее антисемитизме? Могут ли быть верными обе версии истории?
— Нет. Только по одной истории на клиента, — говорит Гипно Боб. — Продолжайте.
— Точно, итак, метеоролог переключает симуляцию на собственную временную арку, смотрит, как сам в пещере заказывает в «Заппос» обувь, получает, пишет отзыв. Ускоряет траекторию, находит место, где коробку «Заппос» доставляют в его пещеру — Юг Олеары Деборд, 41, — смотрит, как летит на самолете, потом идет по полю с GPS в руке, роет яму, кладет металлический ящик и закапывает. Потом, для эксперимента, ищет в своей траектории параметры «лопата» и «рыть». Результаты ошеломляют. Кадр за кадром он роет ямы и опускает серые металлические ящики разных размеров. Он создаст девочку, которую так любит — любит из-за того, что в первый раз увидел девочку, которую так любит, девочкой, которую так любит. Парадокс. И, конечно, зная то, что знает о мире он, метеоролог понимает, что причинно-следственной связи не существует — уж точно не такой, какой ее видит человеческий мозг. Все есть просто потому, что есть. А выбора нет. И все же иллюзия сохраняется. Иллюзия, будто у него есть выбор, зарывать ли ящики. Реальность же в том, что он не может не зарывать.
