Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн - [5]
Если есть в этом мире смелый малый, он найдет себе дорогу, ни на миг не задумываясь об опасности. Он будет подобен восьмирукому Ната,[25] который отважно идет вперед. Никто не может стать ему на пути. Четыре по семь[26] на Западе и два по три[27] на Востоке будут, словно повелителя, умолять его о пощаде. Если же кто-нибудь усомнится, он уподобится взирающему на лошадь, что промчалась мимо окна. Не успел он и глазом моргнуть, как лошади уже и след простыл.[28]
Вот стихотворение:[29]
Случай I. ДЗЁСЮ И СОБАКА
В этой истории встречаются только два человека — Дзёсю и безымянный монах. С самого начала следует иметь в виду, что все известные монахи имеют как минимум четыре имени:
1. Обычное, мирское имя.
2. Буддистское, монашеское имя.
3. Название храма, в котором живет монах (это название чаще всего заимствуется у горы или местности, где расположен храм).
4. Одно или несколько имен, присваиваемых посмертно.
В каждом из этих случаев китайское произношение отличается от японского. Полное имя Дзёсю — Дзёсю Гуаннон-ин Дзюсин. Дзюсин — его буддистское имя; жил он в храме под названием Гуаннон-ин; этот храм находился на юге провинции Дзёсю. Именно название провинции стало впоследствии самым известным именем этого монаха.
Время жизни Дзесю (Чжао-чжоу, 778–897) соответствует в истории Европы времени правления Людовика Благочестивого. В это время в Японии исполнилось пять лет Кобо Дайси. Когда Дзёсю было одиннадцать, Дэнгё Дайси основал Хиэй Дзан. Эти два японца отправились в Китай, когда Дзёсю было двадцать семь.
Дзёсю дожил до преклонного возраста (120 лет) и пережил многих своих современников. Часто можно услышать, что Дзёсю стал священником в возрасте шестидесяти и двадцать лет странствовал, пока в возрасте восьмидесяти не возглавил храм Гуаннон-ин. Но в действительности все было более прозаично. Дзёсю стал сями в молодости при храме Рюкодзи; в возрасте восемнадцати он отправился в Нансэн-дзан, где обучался у Нансэна Фугана,[32] дзэнского мастера четвертого поколения после Шестого патриарха и десятого поколения после Дарумы (Бодхидхармы). Когда впоследствии Дзёсю встретился с Нансэном, между ними имел место следующий разговор:
— Где ты был в последнее время? — спросил Нансэн.
— Только что вернулся из храма Дзуйдзо-ин, — ответил Дзёсю.
— Видел ли ты там дзуйдзо?[33]
— Нет, я не видел стоящегодзуйдзо, но сейчас я вижу лежащего татхагату.[34]
— Ты сями с учителем или без него?
— С учителем.
— Где твой учитель?
— Несмотря на трескучий зимний холод, я рад видеть мастера в добром здравии, преклоненным перед Буддой.[35]
Нансэн заметил одаренность Дзёсю и позволил ему остаться у себя для изучения дзэн.[36]
Нансэн умер в 834 году, когда Дзёсю было пятьдесят семь. От шестидесяти до восьмидесяти он путешествовал — посещая не святые места, а известных дзэнских мастеров, которых в Китае в то время было не счесть. Многие истории из Хэкиганроку, Сёёроку и Мумонкана относятся к этому периоду его жизни. В Хэкиганроку из ста случаев Дзёсю посвящены двенадцать; в Сёёроку Дзёсю появляется в пяти случаях, а в Мумонкане — в десяти. История его просветления составляет случай XIX из Мумонкана. Если читатель к тому же просмотрит случаи I, VII, XI, XIV, XXXI и XXXVII, он получит хорошее представление о духовном облике Дзёсю. Приведем здесь еще несколько историй о нем.
Вот как проходило интервью Дзёсю с Хякудзё, его духовным дядюшкой. После того как тот поинтересовался, откуда Дзёсю пришел, и Дзёсю ответил, что он пришел от Нансэна, Хякудзё спросил:
— Нансэн что-нибудь передал мне?
— Нансэн сказал, что непросветленный человек выглядит угрюмо, — ответил Дзёсю.
На это Хякудзё ответил громким криком «Катц!» и Дзёсю сделал вид, что испугался. Хякудзё сказал:
— Нансэн прав, такой человек выглядит угрюмо. Следующий случай имел место во время встречи
Дзёсю и Обаку (Хуан-бо, ум. 850}. Когда Обаку увидел Дзёсю, тот бросился в зал для медитации с криками:
— Пожар! Пожар!
Обаку догнал его, остановил и воскликнул;
— Говори! Говори!
— Вы натягиваете лук, когда вора нет уже и в помине,[37] — спокойно сказал Дзёсю.
Обаку внезапно отпустил его, и они долго стояли и смеялись, глядя друг на друга.[38]
Если мыслить генеалогически, Риндзай шел вслед за Дзёсю, но все же Дзёсю ходил повидаться с ним. Риндзай как раз мыл ноги. Дзёсю спросил у него:
— В чем смысл прихода Дарумы с Запада?
Риндзай достиг просветления, отвечая Обаку на этот вопрос. Поэтому Дзёсю, скорее всего, задал его иронически. Глядя на Дзёсго, Риндзай сказал:
— Сейчас я мою ноги![39] Дзёсю наклонился вперед, делая вид, что плохо слышит.
— Ты что, хочешь, чтобы я выплеснул на тебя еще одно ведро грязной воды?! — воскликнул Риндзай.
Дзёсю вышел.
В следующей истории собеседником Дзёсю был Тосу, духовный сын Суйби, представитель шестого поколения после Шестого патриарха по линии Сэйнэна. Однажды Дзёсю держал путь на гору Тосу и по. дороге обогнал старика, который нес за плечами тыкву для постного масла. Очевидно, старик шел, чтобы купить себе масла у подножья горы. Подойдя к хижине отшельника, Дзёсю никого там не застал. Он решил подождать, и вскоре к хижине подошел старик с тыквой. Стало ясно, что это и был Тосу.