Муми-тролль и страшная комета - [3]

— Хороший ящик, да? — спросил Муми-тролль и, покачиваясь, вышел из воды, неся две полные пригоршни жемчужин.

— Что ты всё «ящик» да «ящик»! Заладил одно и то же! — возмущался Снифф. — Провались они, все твои ящики! Я нашёл грот. Мой собственный грот.

— Правда, что ли? — удивился Муми-тролль. — И вход в него есть? И каменные стены? И песчаный пол?

— Всё, всё там есть! — гордо отозвался Снифф. — И ты сможешь поместить туда свои жемчужины, если отдашь мне половину или хотя бы три полных горсти!

Жемчужины выглядели ещё более натуральными и белыми, когда их принесли в грот. Муми-тролль и Снифф улеглись на спину на песочек и смотрели в окошечко, наверху в котором голубело небо. Время от времени в грот залетали солёные морские брызги, а поток солнечных лучей становился все шире и шире.

Сниффу страшно хотелось рассказать про котёнка. Но он не решился. Сначала надо было его отыскать и подружиться с ним. Тогда котёнок стал бы за ним бегать повсюду. И в один прекрасный день они вместе появились бы на веранде, и Муми-тролль воскликнул бы:

— Правда, что ли? У тебя есть свой собственный котёнок, который повсюду за тобой бегает?

Надо было бы поставить блюдечко молока в саду. И каждый вечер…

Снифф вздохнул.

— Я хочу есть, — сказал он. — Подумать только, что от счастья даже поесть можно забыть!

Время близилось к вечеру, когда Муми-тролль и Снифф подошли к синему домику в долине. В этот вечерний час речка текла медленно-медленно, а над ней перекинулся новый свежевыкрашенный мостик. Муми-мама была занята тем, что обкладывала ракушками цветочные клумбы.

— Хорошо провели время? — спросила она.

— Мы прошли целых десять миль, — похвастался Муми-тролль. — Я видел море! Я нырял в гигантские волны и нашёл нечто совершенно удивительное, что начинается на Ж и оканчивается на Г… Но что это, я не скажу, потому что это секрет!

— А я нашёл нечто, — вступил в разговор Снифф, — что начинается на Г и оканчивается на Т. А посредине есть ещё Р и О. Но больше я ничего не скажу, потому что это тоже секрет!

— Подумать только, сколько событий за один день! — сказала Муми-мама. — Суп на плите. Поешьте. И не поднимайте шум: папа пишет.

И она продолжила обкладывать клумбы ракушками: сперва голубую, потом белую, потом розовую — и так далее по очереди. Получалось очень красиво. Она потихонечку насвистывала какую-то мелодию и попутно думала о том, что, наверное, к ночи соберётся дождик.

— Будем надеяться, что дело обойдётся без наводнения, — проговорила она.

Ветер беспокойно раскачивал деревья, что-то им нашёптывая и вздыхая, и то и дело переворачивал листики изнанкой вверх. Мама собрала оставшиеся ракушки и вошла в дом как раз в тот момент, когда на землю упали первые крупные капли дождя.

Муми-тролль и Снифф заснули на ковре в гостиной. Мама накрыла их одеялом и уселась в кресло у окошка, чтобы поглядеть на дождик. Это был сильный, серый дождь, благодаря которому быстро сгущались ранние сумерки. Он тихими шагами прохаживался по крыше, шелестел в саду, шумел в лесу и там, далеко-далеко, понемножку заливал грот малышки Сниффа.

И где-то, неизвестно где, в каком-то страшно секретном месте заснул, обернув вокруг себя хвост, маленький котёнок.

Поздно ночью, когда все в доме спали, Муми-папа вдруг услышал какой-то жалобный звук. Он сел на постели и прислушался. Дождь с шумом выплёскивался через водосточные трубы, деревянный ставень хлопал на сильном ветру. Жалобный звук повторился. Муми-папа накинул халат и пошёл осматривать дом. Сперва он заглянул в голубую комнату, потом в жёлтую и наконец в пёструю. Везде царила тишина. Тогда Муми-папа открыл входную дверь на веранде и поглядел в ночную темноту. Его карманный фонарик осветил лесенку, потом мокрую траву: капельки дождя блестели в луче фонарика, как алмазы.

И вдруг он разглядел сам не зная кого — кого-то мокрого и жалкого, с блестящими черными глазками и обвисшими усами.

— Ради всего святого, кто это такой? — воскликнул Муми-папа.

— Меня зовут Ондатр, — откликнулось незнакомое существо слабеньким голоском. — Я несчастный и бездомный. Видите ли, когда вы строили мост, то мой дом под берегом раскололся пополам. Оно, конечно, с философской точки зрения, неважно, жив ты или умер. Но я так сильно простудился, что прямо и не знаю, что мне делать…

— Я страшно сожалею! — воскликнул Муми-папа. — Я ведь и не догадывался, что вы проживаете под мостом. Заходите, заходите, прошу вас. Жена сейчас найдёт местечко, где вам постелить постель.

— Постели меня не так уж и интересуют, — задумчиво отозвался Ондатр. — Это лишние предметы домашней обстановки. Для философа безразлично, хорошо он себя чувствует или не очень. Но во всяком случае у меня до сих пор была вполне хорошая норка.

Он отряхнулся, разбрызгивая воду, и спросил:

— Что это за дом?

— Да так, обыкновенный Муми-дом, — отозвался папа. — Я его сам построил. Не хотите ли стаканчик яблочного вина — от простуды?

— В общем-то, это не обязательно, — ответил Ондатр. — А впрочем, пожалуй.

Муми-папа, не зажигая света, тихонько пробрался на кухню, стараясь никого не разбудить. Он потянулся за бутылочкой яблочного вина, которая помещалась на самой верхней полке шкафчика. И пока он в темноте шарил в шкафу, он случайно задел салатницу, и та со страшным грохотом полетела на пол. Весь дом мгновенно проснулся, послышались крики, топот, хлопанье дверей, а на пороге кухни появилась Муми-мама со свечой в лапе.