Муки Галилея - [41]

Пока Фудзимура слушал голос Юкавы, равнодушно излагавшего свои соображения, его губы растянулись в улыбке. Он смеялся над самим собой. Он осознал, какую огромную ошибку допустил, пытаясь заставить этого человека заниматься одной только тайной запертой комнаты.

— Возражения? — спросил Юкава.

Фудзимура покачал головой. Даже это движение далось ему с трудом: тело отяжелело, да и на сердце лежал камень.

— Сдаюсь! Идеально сработано. Не ожидал, что ты и это разъяснишь.

— Но предупреждаю: у меня нет никаких доказательств. Что-то я мог попросту выдумать, а что-то — пропустить.

— Нет, боюсь, твои рассуждения верны. Теперь я в этом убедился. Я предложу им обоим явиться с повинной.

— Обоим?.. Юскэ и твоей жене?

Фудзимура кивнул:

— Я подслушал, как они советовались по телефону. Точнее, я услышал только слова Кунико: «Харагути сказал, что едет сюда. Что мне делать?» Но этого хватило, чтобы осознать ситуацию. Харагути — бывший клиент Кунико и едет сюда отнюдь не с добрыми намерениями.

— Бывший клиент из того питейного заведения в Уэно?

— Нет. Раньше Кунико встречалась с несколькими мужчинами в обмен на деньги. Говоря прямо — торговала собой. Молодой девушке, оставшейся без семьи, надо было как-то кормить маленького брата. Нетрудно представить, что способы выбирать не приходилось. Так что бывший клиент — он из тех времён. Впрочем, Кунико считает, что мне об этом неизвестно.

— И как же ты узнал?

— Везде найдутся любители сунуть нос в чужие дела. Мне по секрету сообщила одна хостес, работавшая вместе с Кунико. Она же сказала, что несколько мужчин увиваются вокруг неё до сих пор.

— Неужели ты поэтому бросил карьеру и уехал подальше от Токио?..

— Кунико не соглашалась на брак, потому что боялась, что тем самым испортит мне жизнь. Я подумал, ей станет спокойней, если мы покинем столицу. Впрочем, заведовать пансионатом я тоже давно мечтал.

Юкава с печальным видом кивнул.

— Когда Харагути исчез из номера и не вернулся, меня как ударило: это они его убили. Думал сообщить в полицию, но не смог себя заставить. Я хотел, чтобы они сдались сами. К тому же какая-то часть меня отказывалась их подозревать.

— Из-за запертой комнаты.

— Да. На этом держалось алиби Юскэ, и я лично его засвидетельствовал. Честно сказать, мне стоило многих мучений осознать этот факт. Но теперь я могу вздохнуть свободно. Сомнений больше нет. Преступники — они.

— Почему они так поступили?

— Наверное, Харагути угрожал Кунико: «Дай денег, а не то все узнают о твоём прошлом». Говорили же, что у него большие долги. Может статься, он шантажировал её уже не в первый раз.

Юкава болезненно скривился:

— Вполне вероятно. Понятный мотив для убийства.

— И всё же убивать нельзя, — отрезал Фудзимура. — Я так им и скажу. А ещё скажу, что, пока они отбывают свой срок, я буду их ждать.

Юкава стиснул зубы и склонил голову. Затем посмотрел на наручные часы:

— Мне пора.

— Что ж…

Они вернулись к ожидавшему такси. Занявший заднее сиденье Юкава посмотрел на Фудзимуру сквозь открытое окно:

— Я ещё приеду. И Кусанаги позову.

— Двое мужиков? Как-то не возбуждает.

— В подчинении Кусанаги есть девушка-следователь, очень волевая. Попробую с ней поговорить.

— Хоть что-то приятное.

— Пока, — сказал Юкава и закрыл окно.

Фудзимура подождал, пока такси отъедет. Убедившись, что габаритные огни канули в темноту, он вернулся в дом.

Прошёл на кухню, достал из буфета бутылку красного вина. Той марки, что любила Кунико. Поставил на поднос вместе с двумя бокалами, перешёл в холл. Аккуратно вытащил пробку карманным штопором, наполнил один бокал.

В этот момент послышался гул мотора. Кунико вернулась на их минивэне.

Фудзимура наполнил второй бокал.

Часть 4. Указание

1

Когда позвонил Коскэ Хорибэ, она в целом догадалась, какое у него к ней дело. Хадзуки могла бы определиться с ответом сразу, но пока решила повременить. Если крупно ошибётся — будет чувствовать себя дурой, а прежде всего Хадзуки сомневалась, что «оно» даст точный ответ на неточное предположение.

Хорибэ предложил встретиться в забегаловке с фастфудом возле железнодорожной станции. По мнению Хадзуки, для разговора подошла бы и скамейка в общественном парке, но сказать такое она не могла. Договорившись на четыре часа, она повесила трубку.

К станции Хадзуки подошла без пяти минут четыре. Зашла в круглосуточный магазин, откуда хорошо просматривалась та забегаловка. Взяла с полки журнал, притворилась, что читает, а сама изучала обстановку.

Вскоре появился Коскэ Хорибэ. Высокий, худой, с неважной осанкой. Но Хадзуки нравилось смотреть, как он ходит, — будто немного устал и с трудом переставляет ноги. Обычно он выглядел расхлябанным, но преображался во время матчей: в него словно что-то вселялось, движения обретали мощь. Наверное, этот контраст её и привлекал. Хорибэ был на год старше и занимался в секции футбола, организацией работы которой заведовала Хадзуки. Несколько дней назад у него состоялась выпускная церемония: он закончил девятый класс.

Выждав пять минут, Хадзуки вышла из магазина и направилась на встречу.

Хорибэ сидел у окна и потягивал холодный кофе с молоком. Увидев подходящую к нему девочку, он смущённо улыбнулся.