Мудрецы Талмуда - [13]

В особенности непримиримую позицию рабби Элиэзер занимал в вопросе о ѓалахической традиции. Он не только не допускал никаких спекуляций вокруг методологии и концепций своих учителей, но даже просто формулируя их положения воспроизводил услышанное с дословной точностью, не отступая ни на шаг ни вправо ни влево. В Талмуде рассказывается о нескольких, едва ли не комических эпизодах, когда рабби Элиэзер упрямо отказывался отвечать на вопросы, по которым не было ясности в традиции. Например, в субботу на праздничной неделе Суккот, приглашенный в гости в сукку, рабби Элиэзер затруднился с ответом на вопрос хозяина — дозволено ли накинуть на крышу покров для защиты от солнца [7]. У рабби не было ѓалахических рекомендаций на этот счет, и вместо того, чтобы высказать собственное мнение, процитировал слова мудрецов по другому поводу: Ибо нет у тебя колена во Израиле, из коего не поставил судью. Спрошенный о том же вторично, он вновь вместо ответа процитировал слова мудрецов: Нет у тебя колена во Израиле, из которого не вышли пророки, колено же Иеѓуды и Биньямина поставило царей по словам пророков. Словом, хозяин сукки так и не дождался ответа на свой вопрос. В другом подобном случае [8] рабби Элиэзера попросили объяснить, почему он отказывается отвечать на поставленный вопрос, и действительно ли все, что он говорит, он слышал из уст своих учителей. Мудрец извиняющимся тоном ответил: Вынудили меня сказать слова, которых не слышал я из уст учителей моих. И вот они: никогда я ни слова не сказал, если не слышал его из уст своего учителя.

Восхваляя своих учеников, Иоханан бен Заккай уподобляет рабби Элиэзера колодцу, не теряющему ни капли, в сравнении с другим учеником, которого называет бьющим источником [9]. Рабби Элиэзер — охранитель древней традиции. В этом его величие. Он отстаивал неприкосновенность и преемственность ѓалахической традиции бескомпромиссно, до конца, не уклоняясь ни вправо ни влево, со всем максимализмом и твердостью.

За свой максимализм и упорство рабби Элиэзер назван Шамота, близким к школе Шамая. Однако с домом Ѓилеля его связывали куда более крепкие нити. Рабби Элиэзер учился у рабана Иоханана бен Заккая. Он был одним из самых выдающихся учеников этого мудреца — главы нескольких поколений последователей Ѓилеля. Более того, рабби Элиэзера связывали с родом Ѓилеля семейные узы — он был женат на сестре рабана Гамлиэля из Явне. Однако ни родственные, ни дружеские связи не остановили рабби Элиэзера, когда пришла пора занять свою позицию в споре. Его позиция противостояла большинству, но рабби Элиэзер упорно отстаивал свои взгляды, свой особый подход, отвергаемый другими мудрецами. Бескомпромиссность, с которой он боролся за свои принципы, послужила причиной трагического события, воспоминание о котором омрачало память нескольких поколений.

История ехидниной печи началась с заурядного ѓалахического вопроса, представленного на рассмотрение мудрецов — становится ли определенного вида печь ритуально нечистотой, если в нее забралась змея [10]. Заседание по этому вопросу, судя по всему, должно было завершиться так же, как и множество других заседаний. Но неожиданно спор перерос в конфликт, который глубоко потряс современников. На сей раз рабби Элиэзер, разошедшийся во мнениях с мудрецами, не пожелал уступить и продолжал стоять на своем вопреки воле большинства. Впрочем, в том, что кто-то из мудрецов не согласился с другими, не было ничего из ряда вон выходящего. В меньшинстве доводилось оставаться многим мудрецам. Никто не требовал от них отказаться от своего мнения в угоду большинству. Беспрецедентным было другое: отказ рабби Элиэзера подчиниться официальному ѓалахическому постановлению. Вопреки решению, принятому большинством голосов, он остался на своих позициях и не пожелал считаться с установленной ѓалахой. Несокрушимая убежденность рабби Элиэзера в собственной правоте, возможно, проистекала из его ясной и целостной концепции, которая не могла вместить чужого мнения и не оставляла места для компромиссов. Но даже призвав на помощь природу, стены дома учения и самого Всевышнего, рабби Элиэзер остался в меньшинстве, сохранив при этом абсолютную уверенность в своей правоте.

В результате создалась странная, вызывающая замешательство ситуация. Один из величайших мудрецов, которого современники при жизни именовали Великим, был подвергнут отлучению и исключен из общины. Сторонников суровой меры возглавлял шурин рабби Элиэзера, рабан Гамлиэль. Его позиция сводилась к тому, что принцип незыблемости однажды вынесенного ѓалахического решения следует предпочесть таким субъективным факторам, как блестящая индивидуальность рабби Элиэзера. В ѓалахическом аспекте эта позиция была безупречной. Она и оказалась решающей.

Однако ее следствием стала человеческая трагедия, глубокая и продолжительная. Много лет, фактически до самого дня своей смерти, рабби Элиэзер отказывался признать свою неправоту. Отлучение не воздвигло между ним и остальными людьми непреодолимую стену, но отныне всякий, вступавший с рабби Элиэзером в контакт, должен был соблюдать определенную дистанцию, отдаляясь от отлученного. Это касалось и тех, кто приходил навестить опального мудреца дома. Друзья и ученики испытывали мучительную неловкость, не смея приблизиться к рабби Элиэзеру. Стремясь избежать ее, они все реже приходили к нему. Постепенно рабби Элиэзер оказался в почти полной изоляции.