Му-анг - [76]

— Тогда зачем мне сопровождение? Достаточно одного малого разрушителя в связке со средним, они ведь соединяются, да? Так мы быстрее доберёмся, сотня беспилотников для создания ложных целей, минимум тех, кому известны подробности. Полетим втроём.

Йолана, судя по её виду, была с этим полностью согласна. Синты с их отсутствием мимики могли привести в замешательство любого, но когда знаешь, что человек чувствует, начинаешь достраивать его лицо до нужного состояния.

Зан моё решение не одобрил.

— У отдельных частей каждого соединения, — заявил он менторским тоном, — свои задачи. Истребители уничтожают мелкие цели и подавляют оборону противника, штурмовики поддерживают десант и прорывают щиты, а разрушители вступают в бой тогда, когда он практически проигран. Командующий при этом находится от места стычки в тысячах, а лучше — миллионах километров. Идеально — в другой звёздной системе, как адмирал Локси, который выиграл множество сражений.

— Если он будет так же нудеть в полёте, я выкину его в пространство, — предупредила Йолана.

После чего я напомнил ей, что в этой миссии она совсем не командир, и не ей решать, какую из двух заноз в заднице я вытащу.

— Размечтался, — невозмутимо ответила на это синт-пилот. И ушла, не оборачиваясь.

— Ты отказался от лишних свидетелей, чтобы разобраться с Майло? — у Галэки мозги работали как надо.

Я кивнул. Майло прибывал на станцию на следующий день, небольшая группа из четырёх штурмовиков и одного истребителя, значит, нам надо было вылететь примерно за пять-шесть часов до того, как он окажется в ближней зоне. На расстоянии в несколько десятков миллионов километров летательные аппараты мы отследим, останется только уйти с траектории, и пристроиться им в хвост — резко изменить направление цель не сможет, компенсаторы инерции не работают, ускориться и уйти — тоже, и им придётся либо рискнуть, либо подставиться под удар. Не сомневаюсь, что за передвижением синта следили его соратники, но таиться я не собирался, месть должна быть публичной и неотвратимой.

Так и вышло. Мы стартовали с дальнего дока, средний разрушитель был размерами раза в два больше малого, и дырка у этого бублика-тороида была как раз под размер малого, оставалось только чуть сдвинуть сеть, формирующую щиты, и младший братец прилепился к среднему. Заполучить ещё большой, и у меня будет настоящая детская игрушка. Вообще разрушители мятежников мне нравились куда больше, чем те, что строились на верфях империи — мрачные пирамиды очень напоминали такие же по форме ретрансляторы чужих.

— Лучшие разрушители строит Федерация, — не согласилась со мной Йолана, — в виде эллипсоидов. Можно перенаправлять импульс движения по любой кривой, при движении на суб-предельных скоростях строится идеальный щит, отклонение частиц практически полное, к тому же такой разрушитель сложно уничтожить, он может сплющиваться или наоборот, принимать форму шара.

— Имперские пирамиды — лучше всех, — Зан оставался патриотом, несмотря на карьерный крах, — не просто так их покупают конфедераты.

— Потому что им старую технику отдают за бесценок, да ещё остаётся риск скрытых протоколов, — парировала синт-пилот. — Что, думал, это секрет вашей Службы порядка? У клонов давно разработаны средства противодействия, их искусственный хозяин следит, чтобы у его подопечных мягкотелых было всё самое надёжное.

Полковник Галэки только усмехнулся. Было видно, что он что-то знает, но рассказывать не собирается, и это ещё сильнее раззадорило Йолану. Их спор чуть до драки не дошёл, а мне пришлось брать управление двумя тороидами на себя.

За миллион километров от начинающей тормозить группы Майло, я изменил вектор движения, и расстыковал разрушители, перебравшись в малый. Со стороны выглядело так, словно от большого корабля отделилась спасательная капсула, и пошла синту наперерез. Средний разрушитель продолжал двигаться по параболе, забирая всё круче, словно собираясь вернуться. Все входящие сигналы мы блокировали.

Синты спохватились не сразу, штурмовики, идущие плотной группой в тысяче километров друг от друга, разошлись в стороны, стараясь перекрыть как можно больший объём, а истребитель, немного снизивший скорость, снова начал ускоряться. До станции им оставалось лететь пятнадцать миллионов километров — около двух часов, сигнал о нападении они подали сразу же, как только нас засекли, и Ньялу выслала эскадру поддержки из тридцати истребителей. Одновременно она связалась с нами, но передатчик, куда приходили её запросы, двигался отдельно от нас, уходя в сторону нейтрализатора. Мы неплохо подготовились, наши образы, записанные в модуле связи зонда, Ньялу на время успокоили.

Стоило мне двинуться навстречу истребителю, как один из штурмовиков ускорился, пытаясь встать между нами, а остальные три развернулись, тормозя двигателями, и загораживая путь среднему разрушителю, наконец вставшему точно на курс Майло. Будь у синта компенсатор энергии, он мог бы спастись, но истребитель нёсся точно на меня.

Стрелять торпедами было бесполезно, на таких скоростях цель легко уходила, пропуская их, стоило снарядам превысить скорость, и тут бы появились эллипсоиды чужих, а к этому мы ещё не было готовы. Так что я поступил так же, как республиканцы над планетой — выпустил впереди себя рой крохотных мин, и сам начал замедляться. Расстояние между минами составляло двадцать метров, пилоту истребителя надо было быть волшебником, чтобы пролететь между нитями.