Мщение Баккара - [6]

— Ах! — воскликнула Эрмина. — Капитан Педро С, должно быть, весьма любезный и предупредительный человек.

— На лодке, — продолжал Фернан, — на которой гребут каторжники, а командует сам капитан.

Слово «каторжник» заставило вздрогнуть Эрмину.

— Посмотри, — сказала она, — не это ли та самая лодка, о которой ты говоришь?

Действительно, у берега покачивалась большая двухмачтовая лодка с развевающимся испанским флагом. Двенадцать каторжников и четыре матроса составляли ее экипаж. В лодке стоял старый капитан Педро С, который, завидев молодую чету, вежливо ей поклонился.

Спустя несколько минут «Испания» — так называлась лодка — снялась с якоря и вышла из гавани. Тогда капитан обратился к одному из каторжников со словами:

— Командуй, маркиз!

Каторжник этот был красивый молодой человек высокого роста, с голубыми глазами и белокурыми волосами, с бледным лицом, на котором отражались грусть и покорность судьбе.

Его благородная наружность составляла странную противоположность беспокойным, зверским лицам прочих его товарищей.

Прозвище «маркиз», данное каторжнику, сильно заинтересовало Фернана и Эрмину.

— Скажите, пожалуйста, капитан, — обратилась Эрмина, — за что этот человек, такой кроткий, печальный и благородного вида, попал на каторгу?

— Он был взят на корабле, производившем торговлю неграми. Весь экипаж был предан суду и осужден военным советом. Он был помощником капитана и приговорен к каторге на пять лет. Несмотря на поразивший вас кроткий вид, печальное лицо и изящные манеры, этот детина первостепенный плут.

— Почему же вы его называете маркизом?

— О, это презабавная история. Если хотите, я расскажу ее вам.

— Будьте столь добры.

— На другой день его поступления на каторгу, —начал рассказ капитан, — он попросил у меня аудиенции. Я согласился на нее и был удивлен, как и вы, увидя его красивое лицо и изящные манеры.

— Капитан, — сказал он мне, — меня зовут маркиз Альберт-Фридерик-Оноре де Шамери, и я служил гардемарином в англо-индийском флоте. Я родился в Париже и, расставшись в десятилетнем возрасте с семейством, с тех пор его не видел. Год тому назад я приехал в Лондон. Я подал в отставку и поехал во Францию, куда был вызван письмом моей матери. На море нас застигла буря, бриг «Чайка» разбился о скалы, и я спасся вплавь. Боровшись некоторое время со смертью вместе с одним молодым англичанином, я выбрался, наконец, на маленький безлюдный островок и вытащил товарища, который, лишившись чувств, начал уже тонуть. Ночь была темная. Мне страшно захотелось пить, и я пошел бродить по острову в поисках какого-нибудь источника. Вдруг я провалился в яму, откуда не мог никоим образом выбраться. Утром я начал окликать своего товарища. Придя в чувство, он действительно подошел к яме. Я рассказал ему о своей беде и описал то место, где оставил пистолеты, пояс и жестяную сумку, в которой хранились мои документы. Он пошел за поясом, с помощью которого должен был вытащить меня из этой ямы, но не возвратился. Настала ночь. Голод и жажда страшно меня мучили. Наконец, я лишился чувств. Я не знаю, что со мной произошло, но когда я пришел в себя, то увидел, что лежу на койке в каюте и окружен незнакомыми людьми.

Мне рассказали, что я был поднят матросами и что в продолжение нескольких дней у меня была страшная горячка и бред, что теперь я нахожусь на корабле и плыву в Сенегал и что меня зачислят в матросы, так как на корабле мало людей. Корабль этот вел торговлю невольниками. Под страхом смерти меня принудили остаться в его экипаже, а так как я хорошо знал службу, то капитан назначил меня своим помощником. Вот каким образом маркиз Альберт де Шамери сделался каторжником.

— Рассказ этот, — продолжал капитан Педро, — так был похож на истину, что сначала я поверил «маркизу» и начал было хлопотать о его освобождении и написал в Париж. Но вскоре я убедился, что все это была чистейшая ложь, так как маркиз де Шамери существует, он живет и до настоящего времени в Париже. Этот молодец хотел, вероятно, прикрыть себя его именем.

В то время как капитан говорил, Эрмина внимательно смотрела на молодого арестанта.

— Фернан, — шепнула она на ухо своему мужу, — попроси у капитана позволения поговорить с этим человеком, когда мы высадимся на берег.

— Ты с ума сходишь, моя милая.

— Почем знать! Но мне кажется, что такая наружность не может скрывать в себе преступника.

— Хорошо, — отвечал Фернан, пожав плечами, — я исполню твое желание.

Однажды утром граф Арман де Кергац получил письмо от Фернана Роше следующего содержания:

«Любезный граф!

Я решаюсь сообщить вам нижеследующее, так как мы вместе с вами участвовали во многих драматических происшествиях.

По всей вероятности, вы знаете в Париже молодого человека, известного под именем Альберта-Фридерика-Оноре де Шамери.

Представьте же себе, любезный граф, что я нашел в Кадиксе человека, называющегося или воображающего, что он называется также маркизом Альбертом-Фридериком-Оноре де Шамери, к тому же уверяет, что он служил в Индийской компании и что он сын покойного полковника де Шамери и брат девицы Бланш.

Известие это тем более вас поразит, если я скажу, что второго маркиза де Шамери я увидел в кандалах, в красной куртке и зеленой шапке, т. е. арестантом-каторжником!»