Мсье Гурджиев - [132]

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ ПЬЕР ШЕФФЕР Всякий раз, когда я теряю себя из вида… Новый чудотворец. В ожидании Гурджиева. Современному чудотворцу нужен скандал. Продолжение моего потока сознания в гостиной у Гурджиева. Барышник оценивает экстерьеры и сердца. Начинаем «работать». «Ну вы и говнейшество». Набожный мальчик, каковым я был прежде, помогает мне «работать». Современный чудотворец между традицией и завтрашней наукой. Гурджиев приходит и уходит. Современный чудотворец и спор янсенистов. «Чтения» у Гурджиева. Современный чудотворец и священная тарабарщина. Занятия по «движению». Современный чудотворец, материя и дух. Обед у Гурджиева. Прощание со стариком.

ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА Я ТЕРЯЮ СЕБЯ ИЗ ВИДА…

Я ПУТЕШЕСТВУЮ уже давно. В последние месяцы совсем заплутался. Хотя, куда бы меня ни занесло в скандинавской гостинице, в любом городке на тихоокеанском побережье, на авианосце, в толчее африканского базара, в ацтекском храме, я сажусь в позу лотоса и стараюсь обрести мир. Сознание умиротворить трудно, для начала надо заняться хотя бы телом. И я устраиваю перекличку всем мышцам, которые иногда смахивают на разгромленную армию, на ораву изнуренных, измочаленных наемников. Это мне подчас удается, главное не прерывать упражнения ни на один день.

Ни в коем случае не отлынивать, иначе все насмарку. А ведь повод всегда отыщется мол, неважно себя чувствую, устал с дороги, дела, работа, да и просто почему б иногда не развлечься? А тем временем в Париже далекой метрополии продолжаются занятия. Посвященные с упорством постигают «работу», которую они предпочли упражнениям, выработанным учениями, проверенными веками, а также таинствам Церкви. По четверти часа в день, и никак не меньше, я обязан вспоминать свое истинное «я». В общем-то, я был предан Учению, что для меня редкость.

За месяцы бесплодных скитаний по свету я потерял себя. Но, вернувшись в Париж, уже знал, как вновь обрести свое истинное «я», теперь навсегда. Чего я в конце концов и достиг, следовательно, пошел верным путем.

Но путь, надо сказать, был не из легких; кому приятно сдавать анализ крови или мочи, просвечивать грудную клетку. Но душа или неважно что там такое нуждается, как и тело, в лечении, только особом. Короче говоря, я отправился к Гурджиеву.

В те времена он еще не задавал посторонних вопросов, не совершал дурацких выходок, не заставлял себя бесконечно ждать. Я знал другого Гурджиева ироничного, но доброжелательного. Он буквально впивался в тебя своими карими глазами, вглядывался в собеседника так пристально, что будто уже переставал быть Гурджиевым, превращался в зеркало. Но не внешний образ там отражался, а само бытие. Обычное-то зеркало неопасно отражает внешний вид, и все. Настойчивый взгляд Гурджиева как бы стремился разглядеть в тебе сокровенное, утаенное. А сказать мне, в общем-то, было и нечего. Не распинаться же о путешествиях он и сам весь мир объездил. О приключениях? Ему-то, отчаянному авантюристу? О чем еще об успехах, заслугах, ошибках? Его не интересовали ни заслуги, ни ошибки, только возможности. Меня будто взвешивали, как багаж в аэропорту. Гурджиев, словно безупречный динамометр, определял мой энергетический запас. Столь чувствительный прибор не обманешь.

Я жаждал мгновенных духовных обретений, оттого и встретился с Гурджиевым один на один. Наверно, это было ошибкой. Вероятно, мне стоило дождаться пятницы: духовной пользы было бы поменьше, зато я избежал бы его пристального взгляда. Вряд ли Гурджиев выделил бы меня из толпы почитателей усердных глупцов, не склонных к перемене мест. Утверждаю без риска, что ни одни из них не бывал ни в Индии, ни на Тибете. Они похожи на мух, попавших в салатницу с гладкими краями. Пытаются из нее выбраться, стараются изо всех сил. Но я-то, постранствовавший по свету, повидавший мир, увы, еще беспомощней этих мушек.

НОВЫЙ ЧУДОТВОРЕЦ

ЧУДОТВОРЕЦ может появиться и в самые бесплодные эпохи. Но, будем справедливы, наша эпоха далеко не бесплодна. Значит ли это, что она особо благоприятна для чудотворцев?

Чудотворец уже по определению обязан творить чудеса или хотя бы совершать что-либо необычное. Но ведь в наше-то время мы просто избалованы чудесами. Кого сейчас удивит чудотворец своими эликсирами, хождением по водам, раздачей хлебов? Нет ему места в нашем исчисленном мире стоит современной эпохе прикоснуться к чему-либо своими глиняными пальцами, как оно тут же превращается в излучение, радиацию, атомный вес. Естествоиспытатель в узком смысле был бы востребован. Но современный чудотворец видит далеко вперед, потому и не станет растрачивать свой дар во славу науки. Он-то, будучи мудрее остальных, понимает опасность беспредельного ее развития и оттого предпочитает не нарушать естественного хода вещей. А кто нынче признает сверхъестественные возможности за человеком, ничего не смыслящим в биологии, которая способна творить поразительные чудеса? Представьте сердце само по себе бьется в колбе, живая ткань живет отдельно от организма. А скоро и вообще все наши душевные порывы будут исчисляться в единицах ВП[35], а страсти вычисляться с помощью каких-нибудь там эндокринных уравнений.