Мраморный рай - [29]

Сергей перехватил взгляд банкира и холодно сказал:

— Не волнуйся, рана не смертельная.

— Уверен?! — зло спросил Аркадий. — Ты же не врач! Он потерял много крови. Замерзает! Забинтовать рану надо было еще в переходе, когда закрыли дверь. — Аркадий опомнился, сбавил обороты, перешел на шепот. — Послушай, Сергей, ты здесь единственный вменяемый… Убеди Макса не бросать нас! Мы здесь умрем. И нужен костер. Поговори с ним, я тебя прошу! Я понимаю, тогда так получилось с Полиной, что я тебя не пустил, ты меня ненавидишь теперь… Но ты не успел бы все равно, а так, по крайней мере, с ней был, когда…

Сергей хотел ответить, но тут послышался голос Макса, усиленный эхом:

— Ангин, у меня тупик! Что у тебя?

Не привыкший разговаривать, тот пробормотал что-то неразборчивое.

Сергей пошел на голос.

* * *

Рельсы вели из ниоткуда в никуда. То есть когда-то с обеих сторон был туннель, но теперь путь преграждали завалы.

— Начать разбор завала можно, — сказал Макс, — но сколько времени это займет? Да и есть ли смысл?

Сергей рассказал ему про цинк с патронами. Макс оживился, позвал Ангина, и они вместе направились смотреть, совпадает ли калибр и пригодится ли находка.

Сергей задумался о словах Аркадия. Выходило, что, если обнаружится какой-то выход из этого подземелья, они должны будут раненого Гришу оставить здесь — слишком тяжела ноша, будет тормозить движение.

— Папа… — тихо сказал Денис, беря его за руку. — Там лестница.

Мальчик указывал рукой в угол пещеры.

— Какая лестница, сынок? Откуда ты знаешь?

— Я вижу, — просто ответил Денис.

Металлическая проржавевшая лестница, державшаяся на «честном слове», начиналась в метре от пола, вела под самый бетонный свод и заканчивалась чугунным люком. Посовещавшись, решили, что из мужчин Сергей не столь тяжел, как Макс или Ангин; он может подняться и попробовать открыть люк.

Лестница угрожающе скрипела и шаталась, у Сергея было ощущение, что перекладины сыплются под руками в труху, но когда он был примерно на середине, снизу звонко крикнул Денис:

— Пап, ничего не бойся, она выдержит!

— Ты-то откуда знаешь?.. — пробурчал Макс, и Денис снова ответил:

— Вижу.

Странно, но после слов сына Сергей почувствовал себя увереннее. Он быстро добрался до верха и попробовал приподнять люк рукой. Никакого результата; за многие годы чугунная болванка намертво прикипела к ободу, в котором лежала. Сергей приподнялся повыше и надавил сильнее. Не идет. Тогда он подлез вплотную, уперся плечом и головой, напрягся, даже захрипел от натуги… И ему показалось, что люк едва заметно сдвинулся с места. Он попробовал еще… Послышался тихий скрежет. Откроем, решил Сергей. Такие мамонты, как Макс или Ангин, обязательно откроют.

Он быстро спустился.

Разожгли костер. В качестве дров использовали деревянные доски пола дрезины — некоторые оказались целы, гниль сожрала только часть. Достали сухой паек из рюкзака Макса: понемногу сухарей и воды досталось всем. Перекусив и согревшись, Аркадий ожил. Раненый же, прислоненный к стене, полулежал молча, отвернув лицо.

— Сейчас надо только сгонять назад в колонию, — бодро сказал Аркадий с просительными интонациями, — забрать там для меня и Гриши костюмы химзащиты. А чего бояться? В живых наверняка никого не осталось, насекомые ушли… Можно и оружие прихватить…

— Иди, — сказал Макс.

Аркадий растерялся, посмотрел на него с жалкой улыбкой:

— Что?

— Я говорю — иди, забирай…

— Я? Сам?

— Сюда же ты сам полез. Сам дверь эту открыл. Сам в Зале заперся. Ты справляешься сам. Нормально. — Макс растянул губы в издевательской улыбке.

— Мы хотели только посмотреть, куда ведет эта дверь… Отсидеться…

— Отсиделись? Ты уверен, что насекомые ушли, а не создали в трупах свою собственную колонию?! Уверен, что кто-нибудь из ваших не обезумел, не взорвал там все? Нет, мужик, никто за тебя туда не вернется, и с тобой никто не пойдет, кроме разве друга твоего. Но и ждать здесь мы не станем. Сейчас ребенок поспит минут тридцать, и мы полезем наверх. Хватит тебе времени сгонять?

По мере того как Макс говорил, Аркадий краснел, бледнел и словно бы уменьшался в размерах. Было понятно, что сам он никогда не решится вернуться в то место, которое еще недавно было его родной колонией, его уютным мирком. Все теперь было там — позади, в прошлом: шерстяные свитера приличного качества, усиленный паек, Совет, роскошь расширенного бокса на пару со смазливым пареньком, тихая борьба за власть — возня под битым молью ковром…

Теперь мир стал еще меньше. Осталось в нем только одно это странное глухое помещение и пятеро людей. А не осталось места жалости, былой иерархии и возможности сказать: «Эй, ты! Сходи-ка назад, разведай обстановку». За полчаса жизнь сломалась. А другие в минуты ее лишились.

Денис дремал, привалившись к отцу. Взрослые сидели молча, глядя на огонь. Доски прогорели быстро и теперь тлели зловещими красными глазами углей; полумрак вновь обступил людей со всех сторон.

— Значит, вы бросите нас здесь? — спросил Аркадий.

— Этого мы точно не потащим, — сказал Макс, кивнув на раненого. — Сам виноват… Ты можешь двинуть с нами, но наверху радиация, а свой костюм тебе никто не отдаст.