Мракокрад - [68]

– Я решил, что они подойдут к твоему браслету, – сказал он тогда. – Ну разве не прелесть?

– Мне очень нравится, – сказала Ясновидица, принимая подарок в сложенные чашечкой лапы. – Они ведь не зачарованные?

– Что за ГРУБЫЙ ВОПРОС. – Мракокрад оскорбился до глубины души. – БОЛЬШОЕ СПАСИБО за доверие. Хочешь – ГЛЯНЬ В СВИТКЕ, если не веришь на слово.

– Нет-нет, – успокоила его Ясновидица, цепляя серьги на уши. – Я же просто спросила, ну что ты завелся?

Серьги ей и правда очень нравились. В них она ощущала себя блистательной и полной надежд, но то было не ложное настроение, навеянное чарами. (И все же свиток Ясновидица просмотрела, потом, когда Мракокрад отправился за ужином. Просто на всякий случай, хотя и чувствовала потом себя жутко виноватой. В свитке не нашлось заклинаний с серьгами из лунного камня, и выходило, что Ясновидица – ужасная дракониха, раз хотя бы на миг усомнилась в Мракокраде. Бедный Мракокрад.)

– Погоди-ка, – спросила она у Внимающей. – А кто такой Вдумчивый?

Внимающая замерла, приложив к шее опаловое колье.

– Ты его сегодня встретишь. – Она зажмурилась. – За этого дракона я выйду замуж. Мимика! Сделай нормальное выражение морды!

– Все у меня с мордой в порядке! Честное слово, никаких видений. Однако не рановато ли думать о замужестве?

– Так я после школы за него выйду. Надо еще пройти кое-какие стадии отношений, но это вопрос времени!

– Какие еще стадии? – лукаво спросила Ясновидица.

– Ну… когда мы проводим время вместе, – сконфузилась Внимающая. – И когда он понимает, что любит меня.

– Ты с ним хотя бы разговаривала?

– Да! – Внимающая обиженно подобралась, но эффект подпортило то, что при этом она пыталась навесить на себя штук шестнадцать ожерелий. – Он спросил меня: «Простите, мне нужно в земляничные сады. Это сюда?» И я ответила: «Конечно!» Он поблагодарил: «Спасибо», а я спросила: «Вы на юбилей сегодня собираетесь?», и он такой: «Эх, мне положено быть», и я ему: «Здорово, значит, там и увидимся!» Нам суждено быть вместе, вечно. Не вздумай меня разубеждать!

– И в мыслях не было. Про последнюю катастрофу я ведь и слова не сказала.

– А я тебе его и не показывала. Ты ведь заранее думаешь, что у меня ничего не выйдет, и да, ты не сказала ни слова. Просто смотрела на него всякий раз, как будто проглотила ведро лаймов.

Ясновидица вздохнула:

– Я ведь могу указать тебе на приличного дракона, что в этом дурного?

– Вот уж спасибо, но я сама найду вторую половинку. Я, кстати, уже нашла ее, и это Вдумчивый. Он просто потрясающий.

– Чудненько, – сказала Ясновидица, решительно закрывая для себя будущее подруги. Она поднаторела в умении не смотреть куда не надо.

Это давалось проще теперь, когда она почти постоянно занималась войной по поручению королевы Зоркости. Было так много мелочей, которые могли изменить ход битвы, расстроить тщательно продуманный план или заставить солдат нарушить строй и разбежаться в панике. Ясновидица рассчитывала, что ее информация полезна, но понять было трудно, ведь королева не спешила рассыпаться в благодарностях. Зато пока удавалось сдерживать ее самые ужасные планы, связанные с дракомантией.

– Ну все, я готова, – объявила Внимающая и посмотрела на Ясновидицу с широкой улыбкой, лучась отраженным в камнях светом и воодушевлением.

«Надеюсь, твой новый дракон этого стоит», – подумала Ясновидица.

Вдвоем они поспешили на один из величественных балконов, спорхнули с него и устремились вниз на площадь. Внимающая отыскала свободное местечко, и они приземлились у палаток с едой; в прохладном воздухе витали ароматы жареного мяса, лука и бананов. Где-то играли любимые музыканты королевы, но мелодию заглушали болтовня и смех. Над Диамантом раскинулась затейливая паутинка лесок с бумажными фонарями – драконята раскрасили их в яркие золотой, пурпурный и зеленый цвета.

Однако истинным украшением празднества стало состязание стеклянных скульптур – в честь Стеклянного Юбилея, как окрестила сама королева Зоркость сороковую годовщину своего правления. По всей площади тут и там сверкали в свете фонариков утонченные изваяния: спирали, завитки и бусины мешались с величественными колоколами, крупными кораблекрушениями, деревьями-великанами и пучками застывших салютов. Ясновидице так и хотелось прикоснуться к их гладкой или вспененной поверхности. Хотелось, чтобы и ее чешуя стала такой же переливчатой и мерцающей, как у радужных.

– Идем отыщем Глуби́на, – сказала она. Глубин был где-то тут, с Мракокрадом. Они договорились встретиться возле помоста для музыкантов, но Ясновидица хотела увидеться с ними пораньше.

– Это твой-то ручной морской? – спросила Внимающая. – А надо ли?

– Ты бы с ним поближе познакомилась, поняла бы, что он милейший дракон, – ответила Ясновидица. – Ему тут одиноко.

«Особенно с тех пор, как улетела Индиго. Глубин как может пытается скрыть свои чувства, но без нее ему очень тоскливо. Как она могла так поступить? Я-то думала, Индиго заботится о Глуби́не не просто как телохранитель, но, видимо, ошибалась».

– Сильно сомневаюсь, – ответила Внимающая, – если учесть, что вы с ним только во сне разлучаетесь.

Она с негодованием вскинула голову, но за подругой последовала без жалоб.