Мракокрад - [25]
Ясновидица отчаянно впилась когтями себе в лапу, чтобы не засмеяться в голос. Почти получилось, но Всевидица все же бросила на нее сердитый взгляд.
– Есть догадки, о чем это? – строго спросила она. – Ясновидица, тебе, как я поглажу, невероятно весело.
– Нет-нет, – поспешила ответить Ясновидица. – Очень впечатляет. Пророчество такое… м-м… объемное. Такое… загадочное.
– Оно определенно было куда загадочней, пока не сбылось, – презрительно сказала Всевидица. – Не разберешь его для нас?
– Ну, в нем говорится о принце Арктике, – ответила Ясновидица, – и его даре дракомантии, который всякий раз, когда к нему обращались, делал обладателя темнее в душе. Интересен момент про цену: это либо война с ледяными, либо последствия того, что в племени ночных появился дракомант. Или же это цена, которую платит своей душой Арктик и его близкие. Или же это про поступки его потомков, если они унаследуют дар, что, очевидно, намекает на… множество… ужасов… – Она запнулась под испепеляющим взглядом Всевидицы.
– Цена – это конфликт, – отрезала учительница. – Не надо тут устраивать представление, примешивая безудержную фантазию. Мы уже знаем, что ни один из отпрысков Арктика не унаследовал его силы. Хочешь что-то добавить, Провидящий?
Ясновидица понадеялась, что по ее морде не видно, как она смущена. Для большинства драконов ее племени это все еще тайна, но возможно ли, что Всевидица и правда не ведает о способностях Мракокрада? Проглядеть такой поворот событий для прорицателя серьезное упущение.
«У нее я совсем ничему не научусь», – в отчаянии подумала Ясновидица. Следовало прислушиваться к тревожным звоночкам. Всевидица опасна, опасна в своем неведении и ненависти к дару Ясновидицы.
Что бы ни ждало их в будущем, было ясно, что добром это не кончится.
Глава 8
Глубин
Глубин уставился на кровь, стекающую с ножа Альбатроса. Капли ее забрызгали пол, когти и хвост деда.
Глубин не смел пошевелиться. Какая-то часть разума все еще думала: «Может, кто-то оступился? И метнул нож случайно? Почему королева не поднимается? Альбатрос все исправит, он же все умеет».
Другая часть разума трубила тревогу, тормоша его изнутри: «Уплывай! Улетай! Беги! Бейся!» Альбатрос с любопытством посмотрел на нож, будто на нового очаровательного питомца. А у барной стойки дракон, который до этого нарезал кокосы, все еще недоуменно озирался по сторонам, потеряв его.
Первыми очнулись небесные: с криками страха они взмыли в воздух. Альбатрос посмотрел им вслед, затем – на нож и выпустил его. Нож устремился вверх и вонзился Закат в точку, где челюсть соединялась с шеей. Вырвался из раны и ударил Орла в сердце.
«Он их убивает, – пронеслось в голове Глуби́на, разум которого будто увяз в зыбучем песке. – Он мог убить нас всех».
Красные драконы рухнули на террасу, попутно сбив один из аквариумов с медузами. Осколки стекла и вода разлетелись по танцевальной площадке, на которой трепещущие медузы гибли под лапами убегающих с воплями драконов.
– Можешь его остановить? – спросила Индиго, хватая Глуби́на за лапу.
– Я? – вскрикнул он. – Нет! Мне сил не хватит! К тому же он мой дед… как же я…
– Он только что королеву убил и двух небесных!
– Так он был зол на них. – Слова вырвались у Глуби́на из пасти сами собой, минуя разум и рассудок. – Он же больше никого не тронет? А если я вмешаюсь, только все испорчу.
– Я рисковать не собираюсь, – заявила Индиго. – Тебя надо спрятать.
Схватив Глуби́на за лапу, она утащила его прочь из круга фонарей, по тропинке среди гардений.
– А как же родители? – отчаянно спросил он. Попытался вырваться и крыльями зацепился за лозу. – А Жемчуг?
Сестры в толчее Глубин не видел, но разглядел, как Манта пробирается к Альбатросу. «Мама, что ты задумала?! – в ужасе подумал он. – Беги! В другую сторону!» Она точно попытается угомонить Альбатроса. Она все дела решает разговорами.
– Нам до них не добраться, – сказала Индиго, – и если Альбатрос захочет убить кого-то еще, это будешь ты, это же ясно как день.
– Я? Но…
Обернувшись через плечо, Глубин увидел, как дед и правда обшаривает террасу странным свирепым взглядом. Он и правда искал что-то или кого-то. Неужели его, своего внука?
За спиной у Альбатроса из-за бассейна выбежала Всплеск. Она метила копьем прямо ему в сердце.
Альбатрос на нее даже не взглянул: копье само вырвалось из рук Всплеск и пригвоздило ее к полу.
«Он еще не закончил», – с ужасом осознал Глубин.
– Идем же! – кричала Индиго, выдергивая его из зарослей. Они во весь опор помчались по извилистым тропинкам, поднимая облака опавших лепестков. Неосвещенная часть острова утопала в длинных тенях, которые словно только и ждали, когда драконята в них нырнут. На горизонте поднималась полная луна, огромная и низкая, жуткого красновато-оранжевого цвета, будто вымазанная в крови Лагуны.
– Может, полетим? – задыхаясь, предложил Глубин.
С неба донесся крик боли, и Индиго вскинула голову.
– Вверху мы легкая добыча, – так же тяжело дыша, ответила она.
«Да для него, – с новым приступом страха подумал Глубин, – все легкая мишень. Я могу бежать куда угодно, и он просто пошлет нож мне вслед. Он давно мог убить меня».
