Мрак остается - [9]

Эйрин замерла. Неужели королева даже не поприветствует их, а сразу подвергнет наказанию?.. Она приготовилась поспешно принести извинения, но не успела открыть рот, как в голове резко прозвучал знакомый голос:

Спокойно, сестра. Не признавайся в преступлении, пока тебя не попросили об этом. Королева разговаривает не с нами.

Эйрин прикусила язык. Она никак не могла привыкнуть к способности Лирит говорить без слов. Этим мастерством сама Эйрин так и не смогла овладеть. А между тем Лирит была права.

Передняя королевы представляла собой просторное помещение, по стенам которого тянулся ряд высоких окон. Сотни маленьких стекол отражали восходящую луну. В центре зала, возвышаясь над каким-то худощавым юношей, стояла королева Иволейна. Молодой человек стыдливо опустил голову, так что длинные черные волосы скрывали его лицо. Возле него стояла леди Тресса, приятная полная рыжеволосая женщина, советница королевы. Ее лицо выражало нежное материнское чувство. Именно на молодого человека были направлены слова разгневанной королевы.

— Тебе запретили входить в конюшни, — продолжала королева сыпать острыми, как стрелы, словами, — однако сегодня ты снова сделал это. Твоя выходка вызвала такое волнение среди лошадей, что одна из них порвала поводья и убежала. Пытаясь догнать ее, помощник конюха упал и сломал руку.

— Так вы обвиняете меня в неповоротливости помощников конюха? — произнес юноша, не поднимая головы. От туники и до башмаков он был облачен во все черное.

Королева оставалась непреклонной:

— Не порицание имеет значение для благородного человека, лорд Теравиан, а ответственность. Твои действия причинили несомненный вред. Разве ты не собираешься взять на себя вину?

Молодой человек не ответил.

— Тогда у меня нет иного выбора, как принять вину на себя, — молвила Иволейна, — ибо я несу ответственность за тебя. Это и означает быть правителем. Леди Тресса, проследите, чтобы помощнику конюха и его семье должным образом выплатили компенсацию из моей казны.

Тресса кивнула и склонилась над столиком, чтобы сделать заметку на пергаменте.

Иволейна покачала головой:

— Что же я скажу твоему отцу?

В следующее мгновение юноша поднял глаза, и с его бледного лица упали волосы. Юный лорд обладал тонкими, почти идеально красивыми чертами. Его глаза, словно два изумруда, сверкали из-под черных как смоль бровей.

— А зачем что-либо рассказывать королю Бореасу? — спросил он, и тонкая линия губ изогнулась в презрительной усмешке. — Я знаю, он отослал меня сюда, чтобы навсегда забыть о моем существовании.

— Ты ничего не знаешь! — возразила королева.

Ее лицо приняло настолько строгое выражение, что юноша невольно сделал шаг назад, словно заново обдумывая свою дерзость.

— Теперь мне можно идти? — наконец спросил он.

— Ступай!

Молодой человек холодно откланялся, развернулся и с гибкостью опытного танцора направился к двери. Проходя мимо Эйрин и Лирит, он даже не взглянул на них.

Эйрин посмотрела ему вслед. Она хорошо помнила Теравиана с первых лет, проведенных ею в Кейлавере. Тогда единственный сын короля Бореаса являл собой замкнутого и несдержанного мальчика на четыре года моложе ее. Они почти не общались, за исключением тех случаев, когда тот время от времени донимал ее своими проказами. Например, он как-то раз наполнил одну из подушек мышами.

Затем, два года назад, Бореас отослал его в Ар-Толор. Таков обычай: королевских детей воспитывали при дворе другого королевства. Таким образом создавались, сохранялись и укреплялись союзы между доминионами. Эйрин вспомнила, что в тот день, когда Теравиан узнал, что его собираются отослать, с ним случилась истерика. С тех пор она больше ничего о нем не слышала.

Спустя несколько дней после их прибытия в Ар-Толор она разыскивала Теравиана, чтобы поприветствовать его на правах родственницы. Но когда они повстречались в саду замка, он даже не соизволил спуститься со стены, где сидел, и не сказал Эйрин ни слова, а лишь злобно расхохотался, когда она поскользнулась на гнилом яблоке. Казалось, Теравиан почти не изменился за годы, проведенные в Ар-Толоре, разве что стал выше ростом и еще бессердечнее. Порой Эйрин удивлялась, как он на самом деле мог быть сыном такого доброго и смелого человека, каким почитался король Бореас.

Королева подняла изящную руку:

— Что я упустила, Тресса?

Рыжеволосая женщина улыбнулась, но лицо ее все равно выражало печаль:

— Этот мальчик изо всех сил старается поскорее стать мужчиной. Не нужно искать других причин.

— Тем не менее другая причина существует, ведь так?

Тресса не ответила, и Эйрин очень хотелось понять, что имеет в виду королева. Но Иволейна заговорила прежде, чем та смогла открыть рот:

— Подойдите ближе, сестры. Не думайте, что я не заметила вас.

Женщины поспешно приблизились и присели в реверансе.

В королевстве считали, что Иволейна — самая прекрасная из всех Фаленгартов. Однако Эйрин знала, что существует одна женщина, чья красота способна затмить красоту самой королевы, женщина, которая сейчас находится очень-очень далеко.

Мне так не хватает тебя, Грейс!

Она все-таки надеялась, что Грейс и остальные сейчас в полном порядке.